В противоположность же всему этому, механизмы корабля с неистощимой энергией работали, как часы и их тяжеловесные агригаты обливались то н дело дождевой пеленой масленных брызг смазки.
На их могущественных, но в то же время прозрачных частях стали и меди, блестел звездным сиянием трюмный свет электричества, а под огромным давлением шатунов, как бы опережая друг-друга, подымались и опускались тяжелые головы мотылей, вращавших величавый, но послушный морякам коленчатый вал механизмов.8)
Но и здесь донощик оказался на лицо. Он донес о разглагольствованиях кочегара и об этом стало известно комиссару Звереву. Последний арестовал Павла и в сопроводи тельной работникам особого органа дал свое заключение — „списать с эсминца „Безымянный” матроса Павла Горленко, как одного из зачинщиков минувшего дезертирства в Новороссийске". (Конечно ложное).
Но красному комиссару не посчастливилось изолировать в концлагеря матроса, так как в скором времени началась вторая мировая война, которая списала в архив и донесения комиссара и все по его делу материалы НКВД — чудеса рабского государства.
* •
•
Комсомолка Женя, не справившись со своей ролью „инспекторши” и организатора комсомола, под давлением политического шефа флота, все же осталась на эсминце, но уже на этот раз. в роли рядового-радиста.
Перемена в ее работе заметно отразилась на всем ее поведении на корабле. Она уже не кокетничала с офицерами, а с матросами искала сближения на товарищеских началах.
И чем больше она вращалась среди них, тем больше она начала разбираться в советской системе и задумываться о своей роли в комсомоле, давши присягу ЦК(а) ВЛКСМ на свою командировку в Черноморский военный флот.
Ночные вахтенные часы изнуряли ее как радистку и она уже искала только одного: сна и покоя.
Заметив большую перемену в девушке, оставили ее в покое и матросы. Только один капитан Жук продолжал служить ей верным рыцарем и Женя, видя его пре-
данность, в своем одиночестве на корабле, приняла его защиту, как и его любовь.
Здесь, на военном корабле она многому научилась и поняла, что моряки, года жизни проводящие в морской недоброй стихии, не молодежь фабрично-заводских клубов, где можно легко агитировать и даже, при случае, прикрикнуть. Здесь надо держать ухо остро.
Порученное ей задание начало ее тяготить, но зная строгость и беспощадность своих политических начальников к рядовым членам, которые за незначительные промахи не го, что лишали комсомольского билета, но доводили дело и до тройки НКВД, Женя старалась выполнить как нибудь поручение.
Эсминец не торопился в этом своем рейсе, в полном одиночестве от остальной эскадры и под сильным морским туманом рассекал волны совсем не к берегам Советского Союза, а удаляясь все дальше и дальше от них.
Так он вошел в зональные воды Турции.
Командование корабля выполняло приказ вождя народов в точности:
„Тревожить малочисленный пограничный флот морского „соседа”.*)
♦) Пограничные турецкие отряды в те годы, кяк никогда раньше, были в страхе. Они как правило делали вид. что не замечают корабли 1Тод флагами красного империализма Москвы.
СТАЛИН И ГИТЛЕР ПРОБУЮТ СВОИ ВОЕННЫЕ ЗНАНИЯ НА ЗЕМЛЯХ РОСС И И .
ЧА С Т Ь ВТОРАЯ,
1941 год, вошел в историческую дату России, как вошли «а вечные времена и годы 1238 и 1812-й.
21-го июня этого года, вся страна всколыхнулась от тревожных гудков на заводах и .фабриках, от позыв-ных сигналов кораблей Черноморского и Балтийского флота, от сирен команд ГТВХО.
В этот летний день июнской ночи, на территорию России вторглась немецкая бронированная армия, застав Советское правительство врасплох.
Триумфальный марш гитлеровских полчищ, через советские Западные границы, открыл перед Российским народом правду, о неподготовленности военного командования к современной оборонительной войне.
Народ России увидел и ложь своих Кремлевских вождей, заверявших всегда о непобедимости СССР.
В те времена, бывший Нарком Обороны К. Ворошилов по радио оповещал страну, что „в случае нападения
капиталистов на миролюбный Советский Союз, они бу-
. .
дут биты на своих собственных землях’1.
21 июня 1941 года заверение Ворошилова не сбы-лись, не сбылись и слова вождя, что „врага советские воины забрасают буденовками”.
Как некогда татарская орда Батыя затопила всю Русь, так теперь бронированный кулак фашистских вандалов опустился на нашу землю.
Не на Советский Союз, а на Россию, на ее народы, которые новый Батый 20-го века решил закабалить под своим владычеством.
На Россию, попавшей вновь в огонь сплошного пожара, а ее многонациональные народы под уничтожение коммунизма и нацизма, поскольку, только благодаря тирании коммунистических вождей, бездарности военного командования под руководством самозванного стратега Сталина — путь -в Россию стал свободен для Гитлера.
В эти страшные дни испытаний и народного страдания, которые никогда не изгладиться из памяти российских людей, ..вожди” мирового пролетариата показали все свое лицемерие, всю ложь своей коммунистической тоталитарной системы.
Никто, ни из мирных жителей, ни из участников войны не забудет даты 21 июня 1941 года, когда все рупоры радиовещательных станций красной Москвы завопили о внезапности войны с фашизмом и что „Гитлеровская нацистская Германия втянула миролюбивый Советский Союз во вторую мировую бойню...” —
Тогдашний министр иностранных дел В. Молотов, меняя окраску лица, произнес призывную речь о защите не Советского Союза, как такового, а национальной России и начал просить помощи не у Сталинской партии, а у своих порабощенных народов, не поясняя даже причин гитлеровского нападения на своего вчерашнего „союзника” СССР.
Повторяя за каждым своим словом о необходимости национальной защиты страны, России Александра Невского, Суворова, Кутузова и спасти Родину от нашествия Гитлера, как и в минувшие времена славных русских богатырей, Молотов, словно забыл, что совсем недавно, за одни только портреты, висевшие в квартирах российских граждан, этих прежних полководцев, советская власть карала вплоть до отправки в лагеря дальнего следования.
В эти грозные для нашей Родины часы, Кремлевские постояльцы настолько растерялись и испугались, что начали призывать парод к тем святыням, которые они уничтожили за время своего владычества.
Сам же отец народов, на красной площади, призывал „братьев и сестер” забыть все обиды и стать грудью на защиту отечества.
И тогда, в дни, когда решалась судьба всей России, Сталин и его сподручные думали не о стране, не о ее народе, а только о своей власти.
Как бы спасти эту проклятую Богом и людьми — власть.
* •
Мод напором мощных бронетанковых фашистских полчищ, советские вооруженные силы молниеносно отошли от государственных границ.
Одни части, не выдержали этого натиска.
Другие — поверив гитлеровской пропаганде — видели в немцах спасение от коммунизма.
Третьи — не захотели вообще защищать свое рабство.
За очень короткий срок, немцы оккупировали беспрепятственно Украину, Белоруссию и часть центральных областей страны. Сталинская же пропаганда, привыкшая все время топтаться в кремлевском вранье, не желая признать перед народом слабость красной армии, улолнома-чивала комиссаров успокаивать жителей „мудростью вождя”, который не позволит врагу топтать социалистические земли колхозов и совхозов.