Шпора перевернулся на живот: он крепко спал, прижавшись щекой к жесткой траве, и его веки подрагивали во сне. Эллен присела рядом, подобрала длинную травинку и пощекотала ему ухо.
– Если вы будете так делать, мне придется вас убить. – Он не открыл глаз и не шевельнулся.
Эллен внимательно посмотрела на травинку, потом покачала ею в воздухе над его ухом.
– Каким же образом вы меня убьете?
– Еще не знаю. Ясно только, что запугать вас до смерти мне не удастся. Этот способ отпадает, потому что вы не боитесь ничего.
– С чего вы взяли?
– Как это – с чего? Вы прыгаете с самолетов забавы ради. – Он снова лег на спину, отбросив книгу. – Придумал. Я заставлю Вас умереть от скуки – буду читать вам вслух учебники по садоводству.
– Ужасная перспектива! – Эллен выбросила травинку и подняла книгу, под которой заметила лошадиную подкову. Она взяла подкову с тремя загнутыми гвоздями в руки. В голове мелькнула мысль – значит, он шарил по дому, пока ее не было,
– Как вы это нашли?
Шпора приоткрыл один глаз:
– Мне понадобились пустые цветочные горшки. В одном из них оказалась подкова. Вообще-то я никогда не выращивал лошадей таким способом. Но мне кажется, в горшок стоит добавить немного навоза.
Эллен перевернула подкову.
– А разве не вы подбросили ее мне под дверь в тот вечер, когда состоялся аукцион?
Шпора поднялся и взял у нее подкову.
– Эти три гвоздя – три ваших желания. Вот первое желание. – Беллинг вытащил один гвоздь и протянул Эллен. – Держите. Можете вернуть гвоздь мне, когда я исполню ваше желание.
Она положила гвоздь в задний карман шортов и обмахнулась футболкой.
– Мне говорили, что лошадиная подкова – ваша визитная карточка.
Беллинг поднял подкову на уровень глаз и полюбовался ею.
– Эта принадлежала старине Мэлли, ныне покойному. Огромный чистокровный ирландец, который мог скакать весь день без устали. А кто вам рассказал про подковы?
– Фили.
– О невинная, как цветок, Фили, – он вздохнул. – Бьюсь об заклад, она вам также посоветовала держаться от меня подальше, правда?
Эллен кивнула.
– Так почему же вы не слушаетесь добрых советов?
– У меня не было особого выбора. – Ей не хотелось обсуждать подругу за ее спиной. – Ланч готов.
Когда они садились за стол, трое ребятишек проезжали мимо на блестящих пони.
– Добрый день! – прокричали они. Эллен помахала в ответ.
– Лошадь – самый популярный транспорт в вашем городе. На машинах здесь почти не ездят.
– Лошади – главная страсть местных жителей. – Шпора вытащил еще две банки пива из своего переносного холодильника. – Я тоже ей предавался.
– А теперь вы не предаетесь страстям? – Эллен разворачивала растаявшее масло.
– Что вы имеете в виду – лошадей или секс?
Подняв глаза, она встретила абсолютно ледяной взгляд.
– Я имею в виду верховую езду.
– Иногда скачу. А как вы?
– Я ни разу не сидела верхом на лошади. – Она налила холодную воду в стаканы, с досадой заметив, что у нее трясутся руки.
– Значит, существует-таки опасный спорт, которым вы никогда не занимались? – Шпора потянулся за оливками.
Их взгляды снова встретились.
– Я выросла у моря. Поэтому предпочитаю скакать верхом на волнах.
– Могу дать вам несколько уроков верховой езды, пока вы здесь. Если хотите. Мамины лошади сейчас на пастбищах в Линкольншире, но можно взять скакуна напрокат.
– Нет, спасибо. – Эллен отвела взгляд в сторону, чтобы прекратить этот флирт глазами. Но, с другой стороны, как же она будет верхом на лошади следовать за верблюжьим караваном в пустыне – ведь это входило в программу ее кругосветного путешествия.
– В наших местах верховая езда – обязательный элемент воспитания. Ребенка сажают на пони, едва он научится стоять на ногах, – рассказывал Шпора, накладывая себе салат. – Мы с кузеном Рори все детство скакали по долине на уэльских лошадках, которых разводил его отец.
– У вас много родственников в здешних местах?
– Тетушки живут по-прежнему здесь, а вот их дети разъехались, кто куда. Кроме Рори. Он на пять лет моложе меня. Держит ферму в Верхнем Спринглоуде. Такой же дикий, как его лошади. Он мне вроде младшего брата.