Катя думала, что все будет по-домашнему, просто, но со вкусом, а на столе стояли бокалы из чешского стекла, которые передавали из поколения в поколение уже почти век, серебряные приборы и салфетки, продетые в кольца. Так что подруга занервничала с порога, понимая, что в своей единственной юбке-карандаш, в некоторых местах уже покрывшейся катышками, и блузке, в которой она выступала на последнем звонке в школе, выглядела она не так, как хотелось бы мамочке, поправляющей галстук у сыночка, выговаривая ему, что он немного неопрятно выглядит.
Катя чувствовала себя плебейкой, она точно не знала, что обозначает это определение, но чувствовала себя именно так. Пока, наконец, сестра Вани не произвела вау-эффект появление со своим парнем.
Когда же в квартире Мирных появился почти двухметровый громила в косухе и берцах, а, когда разулся - в дырявых носках, мама совершенно по-новому взглянула на Катю. В этот момент девушка ее сына показалась ей Золушкой, из которой при желании можно было вылепить принцессу.
Прекрасный же лысый байкер не только хвалил и уминал еду за двоих, но еще и постоянно лапал сестру Вани, смачно целовал ее жирными губами и рыгал громче отбивающих каждые полчаса маятниковых часов, украшавших гостиную, где происходил ужин.
И все бы ничего, даже Лидия Аркадьевна уже шептала мужу, что Ванина девушка такая милая, как Катя совершила глупейшую ошибку, за которой произошел ряд событий, разрушивших все ее старания.
Валерий Петрович – отец Ивана был тихим и спокойным человеком, он держался в стороне от житейских проблем, поручая их решение либо жене, либо людям, которые могли их решить. За столом он просто наблюдал за всеми, но не проронил ни слова, тщательно пережевывая блюдо за блюдом. Иногда он улыбался, но никто точно не знал, кому или чему эта улыбка адресовалась. Казалось, что отец Вани просто хмурая бездушная машина, что его заставили сидеть и делать вид, что он всем доволен. И только когда он попросил сына подать ему бутылочку пива, Катя поняла, что и у этого человека есть слабости. Она обрадовалась, поэтому скорее и допустила оплошность.
Оказалось, что в гостиной отсутствовала открывалка, и Валерий Петрович попросил принести ее свою дочь.
Катя так обрадовалась возможности услужить и сестре Вани, и его отцу, что тут же не задумываясь сказала:
- Не нужна открывалка. Давайте бутылку.
Внутренне она сияла, что сейчас заработает еще один плюс.
Катя схватила вилку из того самого столового серебра и мастерски подцепила крышку, которая со щелчком отлетела прямо в какой-то салат. В комнате воцарилась тишина, а потом снова раздалась отрыжка байкера. Но даже она уже не могла ничего спасти.
Подруга поставила бутылку перед отцом Ивана, вскочила и пискнула:
- Простите, мне пора.
Тяжелый стул не давал ей простора для маневра, так что, когда она попыталась развернуться, задела рукой бокал с вином. Тот разбился, залив всю скатерть, и Катя смущенно схватила белоснежную салфетку с колен и начала промокать разлитое вино. Но тут же остановилась, увидев ужас в глазах Лидии Аркадьевны.
Делать было нечего, стоило срочно бежать из дома, где она выставила себя невежественной простушкой. Только вот стул, который попался под руку, с грохотом рухнул на стеклянный сервант с посудой, от удара одно из стекол пошло красивыми мелкими трещинами, а с бокового стеллажа, качнувшись, свалилась какая-то ваза.
Это был провал.
Катя смотрела в глаза окружающих и готова была расплакаться. Ее спас Иван.
- Простите, – сказал он. – Вино какое-то странное. Мне кажется, я так пьян, что сейчас упаду.
Он шагнул и задел тот злосчастный сервант, откуда свалилась еще одна ваза.
- Мы, наверное, пойдем на воздух, – быстро проговорил он, пока мать не вскочила из-за стола.
Схватив Катю за руку, он потянул ее за собой. В холле они пытались быстрее обуться, когда их нагнали сестра Настя и байкер с куриной ножкой в руках.
Иван открыл дверь, подхватил верхнюю одежду и за руку вытащил свою девушку из квартиры. Только в лифте, когда они пытались застегнуть куртки, Ваня заржал, изображая то, что происходило во время ужина. Говорить он не мог, потому что смех просто душил его.