Вот только этот следующий день наступил через неделю, потому что то не могла Лера, то не могла я или Катя. Но все же перед выходными мы приехали в довольно новый район, который возвели лет пятнадцать назад, дома здесь выглядели современнее, окружавших их пятиэтажек. Недалеко находился парк, а на стоянке возле дома машинам было просто не развернуться.
Лера ждала нас перед дверью на седьмом этаже девятиэтажки, отделанной голубыми плитками. В подъезде пахло свежестью и дождем, который шел целый день. Воздух с улицы попадал в открытые на форточки и гулял по подъезду.
– Идёмте скорее, – поторопила нас Лера, делая шаг к соседней двери и кутая руки в рукава серой толстовки. В тот день она выглядела совершенно иначе. Большие голубые глаза лучились теплом, и вся она казалась какой-то милой и по-домашнему уютной в растянутых серых спортивных штанах и сером же худи, не то, что в клубе, где её яркий макияж даже пугал немного.
Я представила Катю Лере, и они загадочно улыбнулись друг другу, словно, были уже знакомы. И только я ничего не знала об этом. Но… сама просила молчать и не хотела ничего слышать, что связано с Ярославом. А Карповой, похоже, было, что рассказать.
– А как мы попадем?.. – шепотом спросила Катя, будто мы какие-то шпионы, кивая на замок.
– Вот! – И Лера подняла вверх связку ключей. – Только постарайтесь не шуметь. Соседка, которой помогает Яр, говорит, что глухая, но сама все видит и все слышит в нашем подъезде. Всегда все обо всех знает. Так что…
Мы, не сговариваясь с Катей провели по губам пальцами, словно застегнули замочки, и стали ждать пока наша новая знакомая откроет квартиру Ярослава. Я схватила Катю за руку, потому что ужасно нервничала, мне хотелось что-то схватить и подержаться хоть за что-то, чтобы успокоиться. Хорошо, что попалась рука подруги, которая в ответ тоже сжала мою.
Нервно озираясь мы забежали в квартиру, сразу, как открылся замок, но за спинами тут же послышался шорох и скрип, будто рядом тоже открывалась дверь, Лера, загородив нас собой в проеме, замахала руками на нас, чтобы мы спрятались и замолчали. Я даже зажала рот ладонями, чтобы не пискнуть, когда услышала вопрос:
– Лерочка, это ты? – голос звучал вроде бы и бодро, но понятно было, что принадлежал старушке. – А я услышала кто-то дверь открывает, думала, может Ярик вернулся. Он вчера звонил, сказал, что скоро приедет.
– Что? Откуда… вы знаете? – в голосе у нашей знакомой слышалось удивление. Ведь она говорила, что давно с ним не разговаривала. Он лишь присылал ей сообщения. И то не часто.
– Он сказал. По работе, сказал, вернусь в Москву на время. Может и к нам приедет? Он не говорил?
– Мне нет. Видимо, вам только свои тайны доверяет, – Лера, кажется, рассмеялась. – Но спрошу у него, если вдруг решит позвонить. А сейчас пойду, хотела цветочки полить, да компьютер взять напрокат. Он мне разрешил.
– Хорошо, хорошо. Цветочки?.. А…
Но тут раздался хлопок и щелчок замка, видимо закрылась дверь, и Лера поспешила к нам в комнату, где мы, как мышки сидели на диване, пытаясь разобрать, о чем они разговаривали с этой бабулечкой. Даже не знаю, чего мы так боялись. Конечно, Ярослав не предполагал, что я именно так узнаю правду, но, думаю, он не возражал бы. Хотя находиться тайно в чужом доме было не совсем уместно, а уж у Гордеева тем более.
– Ну что? – спросила Лера, уперев руки в боки. – Нашли белый конверт?
– Нет, – тут же ответила Катя. – Мы думали, ты…
– Думали… думали… Сейчас.
У письменного стола она встала на носочки и потянулась к полке, взяла какие-то листы, но потом вернула их на место. Она смотрела то с одной стороны полки, то с другой.
– Куда же он мог их деть? – пробормотала Лера, рассматривая какие-то стопки листов на письменном столе, а потом в тумбочке под ним.
Я не шевелилась, продолжая сидеть на краешке дивана, меня вдруг охватило оцепенение, ведь я находилась в квартире Ярослава. Когда-то давно я мечтала о том, что смогу побывать в его комнате после нашей размолвки, и хоть там найду ответ на то, что же случилось тогда. Но я так никогда больше и не попала к нему в гости. И вот теперь я сидела здесь, но боялась хоть до чего-то дотронуться, хоть что-то узнать из его настоящей жизни, что могло бы меня снова эмоционально надломить.