- Извини, - он сказал с усмешкой и убрал руку, я не повернулась, пытаясь бороться с ненужными чувствами.
Всю дорогу мы молчали. Точнее не разговаривали друг с другом, но водителю не нравилась тишина. Он расспрашивал о том, откуда мы, как давно отдыхаем, что успели посмотреть и впервые ли едем за самыми вкусными чебуреками в Евпатории. Я неохотно отвечала, но это хоть как-то отвлекло от мыслей о нахождении в замкнутом пространстве вместе с Гордеевым.
Когда машина остановилась у храмового комплекса Караимских кенас, я выдохнула с облегчением и поскорее выбралась из автомобиля.
- Иногда устаешь от незнакомых людей, которые проявляют такое любопытство, - зачем-то сказала я Ярославу.
- По-моему, прикольный дядька, - он опять не согласился со мной.
Спорить не хотелось, так что я развернулась и пошла ко входу в кафе. Яр нагнал меня у очереди, которая заканчивалась за поворотом у дороги. Люди здесь стояли под палящим солнцем, обмахиваясь газеткой и веерами.
Я как назло забыла взять свою шляпу или кепку.
- Вот это жара, - протянул Гордеев сразу, как только мы заняли очередь.
- Да, - согласилась я. – Сейчас за нами займут и мы отойдем вглубь комплекса, там под арками тень и прохладно.
- Слушаюсь и повинуюсь, товарищ командир. Ты становишься, как мать.
Я не ответила ему, потому что нас окружали незнакомые люди, но как только мы вышли из очереди и прошли в тень, я тут же высказал все, что об этом думаю.
Ярослав шел за мной, запрокинув голову и разглядывая переплетения виноградных лоз над головой. Караимские кенасы представляли собой небольшие внутренние дворики, соединённые арочными коридорами. Этот храмовый комплекс был построен еще в 19 веке. Сейчас он включал в себя множество построек, где проходили экскурсии. И здесь же разместилось кафе, где любой желающий мог попробовать национальные блюда.
Во лабиринтах двориков чувствовалось спокойствие, прохлада и свежесть. Вместо потолков своды арок оплетали виноградные лозы, создавая тень, в небольших фонтанчиках плескалась вода, а белые стены с колоннами могли отправить в далекое прошлое, создавая видимость того, что разные времена пересекаются в это время в этом месте.
Но на меня спокойствия этого места не хватало.
- Чем тебе не угодила моя мама? Что ты цепляешься? Сравниваешь меня с ней…
Я развернулась к Гордееву, и он чуть не врезался в меня.
- Прости, - машинально сказал он и отступил назад.
- Я тебя спрашиваю, чем тебе…
- Жень, спокойно, - Яр коснулся моего плеча. Я сбросила его руку.
- Знаешь, надоело смотреть на то, как ты мастерски манипулируешь всеми. Как резко ты можешь осадить, если человек тебе не нравится, поднять неприятную тему.
- Ты о чем? – опять он состроил одну из своих умилительных мордочек.
- О том, что ты не имеешь права говорить гадости про мою маму.
- Жень я ничего такого…
У меня зазвонил телефон, пока Ярослав продолжал говорить что-то о том, что он не хотел меня обидеть и сказать плохое о моей маме. Просто ему кажется, что мне много лет и пора… что там звучало про «пора» я уже не слышала.
- Да, - сказала я в телефон, уходя в глубь дворика и увеличивая расстояние между мной и Гордеевым, чтобы он не подслушивал с кем я разговариваю.
- Зай, когда вы вернетесь? И как вы уехали, велики остались на мете? – звонил мой Женя, и я рада была его слышать.
- Ярослав предложил поехать на такси. Очень жарко на великах, Жень.
- Понял. Долго еще? Почему надо было обязательно тебе ехать с этим?..
- Стоим в очереди за чебуреками. Потом на рынок и назад. Потому что я была в доме в тот момент.
Чувствовала себя по-дурацки, словно оправдываюсь перед своим парнем.
- Хорошо, приезжай скорее.
- Ага. Целую.
Я выключила телефон и убрала его в сумочку, повернулась к Ярославу и, кажется, даже фыркнула от возмущения. Он уже во всю щебетал с какой-то девицей, которая громко смеялась, показывая свои белые зубки. И так всегда. Сколько раз в здании университета я видела его с новыми девушками, даже сосчитать сложно. Сегодня болтает и улыбается с одной, а через неделю уже другая ему скалится.