– А… – неопределенно протянула я, потому что сказать на это мне было нечего.
– Знаешь, он вовсе не такой, как ты о нем рассказывала. Не плохой парень. Просто…
Я уставилась на подругу, будто увидела перед собой дельфина, который, в принципе, никак не мог оказаться высоко в горах.
– Тогда может ну его, Ваньку. Ярослав круче и симпатичнее? – у меня даже бровь приподнялась от услышанных слов.
Она ничего не ответила, загадочно улыбнулась и подошла к краю откоса. Потом Катя встала на краешек уступа, раскинула руки и крикнула:
– Снимай!
Мы сделали несколько кадров. Сначала я снимала её, потом она меня. Мне не понравился ни один снимок, но всё же оставила парочку в телефоне, чтобы были.
Облака потихоньку перемещались, небо начинало проясняться вдалеке, хотя над нами закрапал мелкий дождичек. Экскурсовод предупредила, что при подъеме может быть скользко, чтобы мы аккуратно ступали по камням, а также оделись потеплее.
Из потеплее у меня была только бейсболка, так что я собрала волосы в хвост, но при моем каре, конечно на затылке остались пряди. И распустила у рубашки рукава.
Женя принес маленький картонный стаканчик с кофе, но я не стала пить. Не могла пить этот непонятный напиток из кофейных автоматов. Бурда непонятного вкуса приводила к расстройству желудка и настроения.
Так что мы двинулись за экскурсоводом к горной тропе уже немного примерзшие и разочарованные погодой.
– Держи, – послышалось со спины и на плечи мне легло что-то мягкое и теплое.
– Ой, что это? – удивилась я, уже просовывая руки в рукава мягкой флисовой толстовки.
– Выдали напрокат добрые женщины из ларьков, - улыбнулся в ответ Яр. Вторую такую же кофточку он накинул Кате на плечи. И в обнимку они пошли вперед.
– Мог бы и нам принести, – себе под нос пробубнил Женька.
Мне нечего было сказать, только пожать плечами. С одной стороны приятно ощущать заботу, с другой – мне нравилось видеть, что Женя меня ревнует.
– Сходи попроси, я тебя подожду.
– Не замерзну, – недовольно пробурчал он в ответ.
Утром он одел футболку с длинным рукавом и шорты, все же мы рассчитывали, что все время нашего путешествия будет стоять отличная погода. Но горы, как сказала экскурсовод, дело непредсказуемое. Так что он согревался двумя стаканчиками кофе, а я толстовкой, мило предложенной Ярославом.
И все же слова Кати меня задели. Как будто я не знала, кто такой Гордеев. Да я знала его лучше всех, можно сказать, с пеленок. Жили в одном подъезде, на одном этаже, в квартирах напротив. Тогда, в далеком детстве. Сейчас же в нашей квартире жила бабушка, которая не хотела переезжать, а в той, где жили они, давно квартировали новые жильцы.
«Не плохой парень…», - повторила я про себя ее слова.
Да, если бы она знала, как он меня унизил. Дважды. Как мне было больно…
Но я не хотела, чтобы хоть кто-то об этом знал, даже Катюне не могла рассказать, так мне было обидно и стыдно за себя ту маленькую и наивную. Но теперь я поняла все. Так что, если я и согласилась взять эту теплую толстовку, то только потому, что мне действительно холодно, а отказываться просто глупо в такой ситуации.
– Что там за зубцы эти? – раздался сбоку вопрос и я повернулась к полному мужчине, который путешествовал вместе с нашей группой и дышал уже достаточно тяжело.
– Не знаю, – все еще прибывая в своих размышлениях ответила я. – Вот поднимемся и увидим.
– Ага, – грустно согласился он. – Если б не жена, никуда бы не полез.
Пришлось отвернуться, чтобы этот милый толстяк не увидел мою улыбку. Надо же сколько сложностей мужчинам приходится преодолевать ради женщин. И горы покорять, и моря. А мы все думаем, что сильные поступки совершались только в книгах про Викторианскую Англию.
– Не устала? – вдруг спросил, нагнавший меня Женя.
– Неа. А ты?
– Нет. Классно. Смотри, почти пришли.
Женька протянул мне руку, чтобы помочь подняться на самый верх, здесь тропинка была размыта и скользила. Мы вскарабкались к пикам гор, которые и правда были похожи на острые резцы. Облака уходили дальше в море, небо светлело, солнце пыталось пробиться сквозь облачка, а дождь закончился. Мы стояли на высоте тысяча двухсот тридцати четырех метров и чувствовали себя не меньше, чем «царями горы». По крайней мере, я точно.