Мне казалось все это таким романтичным – забраться на вершину горы. Чувства переполняли меня вновь. Я смотрела на Женю, который с опаской подходил к натянутому вдоль обрыву канату, чтобы посмотреть вниз.
– Все нормально? – тут же спросил Ярослав, появившийся не понятно с какой стороны. – Хорошо себя чувствуешь?
Меня так разозлили его вопросы. Подумаешь, нашелся тут знаток моих чувств.
– Женя? – позвала я, хватая его за руку. – Здесь так здорово!
И я, не обращая ни на кого внимания, притянула его к себе, обняла за шею и поцеловала. Женька удивился, но ответил, крепко прижимая к себе. Я закрыла глаза и представила, что мы одни на берегу моря.
– Все хорошо? – спросил он, заправляя мне прядь волос под кепку.
– Да. Просто мне хорошо, – соврала я, пряча дрожащие руки в карманы толстовки.
– Тогда, давай сделаем селфи? Иди сюда, ближе к краю.
– Хорошо, - улыбнулась я.
Мы сделали фото, с веселыми и довольными лицами.
– Смотри, как мы высоко, - позвал меня Женя, предлагая посмотреть вниз с обрыва.
– Ага, - согласилась я, поглядывая издалека на то, какими маленькими виднелись отсюда высотные дома Ялты и набережная с ее кафешками и ресторанами. – Пойду лучше вон те скалы сфотографирую.
Облака все дальше отходили, открывая над головой синее-синее небо. Погода налаживалась, толстовку можно было повязать на бедра. Я любовалась травой и растениями, которые пробивались сквозь камни. Фотографировала красивые выступы гор на фоне голубого неба, пока кто-то из ребят не крикнул:
– Смотрите, канатная дорога! Мы должны это сделать!
Я посмотрела в ту сторону, куда показывали ребята и на секунду-две перестала дышать. В стороне, отдельно от основной гряды торчал, как зуб, горный пик и к нему тянулась дорожка деревянный мостик, а вместо поручней - канаты. Мост шел к самому пику, там располагалась небольшая площадка шага два на два, где можно было привязать к столбу ленточку, а с другой стороны – мостик обратно. Первые добровольцы уже натягивали снаряжение и собирались ступить на этот качающийся аттракцион ужаса.
– Пошли скорее, – потянул меня за собой Женя. – Классно придумали.
– Я… Да, сейчас иду, – неуверенно проговорила я.
– Догоняй.
Пришлось сделать вид, что мне срочно нужно сделать еще несколько снимков. И тут, как назло, опять рядом появился Гордеев.
– И ты пойдешь? – осторожно спросил он.
Его глаза на секунду посмотрели в сторону, а потом в мои открыто и доверчиво. И меня в очередной раз взбесила его забота. С ним рядом я становилась неуправляемой истеричкой не меньше.
– А почему я не должна идти? – с вызовом спросила я.
– Жень, ведь ты боишься высоты…
Отвечать я не собиралась. Только улыбнулась так, что заболела скула, и в уголке треснули губы. Кажется, он хотел поймать меня за локоть, когда я быстрым шагом направилась к мостику, но лишился этого шанса. Мне удалось вывернуться, почувствовав только касание его пальцев.
Да, я действительно когда-то говорила, что боюсь высоты, даже сама постепенно начинала в это верить. Но все было куда проще, теперь я могла ему все рассказать, но хотела ли? Признаваться в чем-то и так всегда сложно, а тут…
Как же он бесил меня своими знаниями. Как будто я для него открытая книга. Мне хотелось, чтобы все это знал Женя, чтобы он понимал меня с полуслова, чтобы угадывал желания и мысли. А не человек, который когда-то сделал больно.
Хотя, с чего я взяла, что Гордеев настолько хорошо меня знал? Просто выдавала желаемое за действительное? Подумаешь вспомнил, как я говорила, что не хочу лазать по деревьям, потому что боюсь высоты. На самом деле никто не знал, кроме меня, почему я так говорила. Это было так унизительно сознаться во всех своих страхах. Не зря я когда-то решила, что лучше правда, чем спасительная ложь. Но, казалось, чем больше мне хотелось говорить всем правду, тем больше я увязала во лжи.
И все же я не боялась высоты. Я так думала, пока не подошла к обрыву и не посмотрела вниз. Черт!