Но тут же встрепенулась и повернулась к Ивану, который резко вскочил, опрокидывая стул, извинился и вышел из кафешки, когда «новый» Катькин продолжал нашептывать нежности ей в губы. Я бы тоже сбежала от такой пошлятины, хотя это давало шанс на то, что долго Ванька Мирный не продержится и из мирного превратится в Воинственного. Чего мы и добивались, запутываясь во лжи.
Я немного успокоилась, думая, что все идет так, как мы задумывали, но сердце бешено стучало, когда я смотрела на то, что творил Ярослав. Его это все, кажется, заводило и не пугало, что можно и по лицу получить, если что.
Мне же на ум приходили только строгие мамины слова:
«Не ври мне, Евгения».
И я всегда сознавалась в шалостях, а потом вовсе перестала лгать родителям и совершать необдуманные поступки. Было жаль нервны, репутацию и гордость. Но теперь ложь касалась всех. И впутала меня в нее подруга, которая заставила сделать, сказать и пообещать то, чего я никогда бы раньше не смогла.
Я устало вздохнула и ответила Валюхе:
«Не знаю. Надеюсь, расскажет».
____________________________________
Как думаете долго Ваня
Его темные глаза лукаво смеялись, но в остальном он делал вид, что рад встрече и «новому» знакомству. Парень протянул руку, и мне ничего не оставалось, как вложить в нее свою. Рукопожатие оказалось легким и быстрым, а рука теплой и мягкой.
Другая его рука лежала на Катькином бедре, и подружка сияла, улыбаясь так, что скулы сводило то ли от счастья, то ли от злобы на бывшего, который нет-нет, да и посматривал в их сторону. Прям Бермудский треугольник, то есть любовный, конечно.
Суета вокзала, туристы, которые никак не дождутся, когда окажутся в облаках, запах новых приключений и бодрящего утреннего кофе, стаканчики с которым были в руках у каждого второго путешественника — все это наконец немного приободрило.
Но не успела я осмотреться, как Ваня тут же представил свою новую девушку с оригинальным именем Ангелина. Ее темные волосы, почти иссиня-черные, были перекинуты на одно плечо, густо накрашенные ресницы и стрелки делали глаза какими-то нереально огромными, а губы выглядели так, что могут лопнуть от одного прикосновения к ним. Наверняка она вела страничку в соцсетях, где постила фоточки с селфи и попкой.
— Мне так приятно познакомиться с друзьями Ивана, — пролепетала девушка.
— Нам тоже приятно, — отозвалась я, успев заметить, как Ярослав усмехнулся моим словам, но тут же отвернулся к подруге, делая вид, что ничего такого не было.
— Надеюсь, нас ждет приятный отдых, — вежливо добавила я, стараясь сгладить ситуацию знакомства и общую атмосферу дискомфорта, когда бывшие должны общаться с новенькими и с теми, с кем дружили всегда. Глупо вставать на чью-то сторону, и, конечно, никому не хотелось терять друзей из-за этих двух дурачков, которые поругались перед поездкой.
— О, это конверсы? — воодушевленно защебетала Лина, как она попросила себя называть. — Все в этих кедах потрясно смотрятся. У меня тоже есть, только я их не взяла, мы же на море… А шорты «Зара»?
— Да, — я старалась поддерживать разговор, — люблю, когда удобно.
Нас прервал Ваня:
— Наша стойка регистрации шестьдесят пять. Может, пойдем и займем очередь?
— Да, конечно, — согласились все.
После сдачи багажа, прохождения всех проверок и небольшого набега на дьюти-фри, мы, наконец, приземлились за столиками в кафешке, чтобы позавтракать и выпить кофе. Я рассматривала фото Лондона на стенах за спинами ребят, Женя смотрел в меню, остальные тоже затихли, пытаясь выбрать еду. Мой взгляд с картинок переместился на подругу и ее нового красавчика-ухажера.
Он приподнял бровь и усмехнулся, молчаливо отвечая на мое внимание. Уже несколько раз за сегодня я ловила его взгляд на себе. Ярослав рассматривал нас с Женей, словно пытался найти наши слабые места или не понимал, почему именно он со мной.
Гордеев отлично играл роль Катиного парня, но интуиция мне подсказывала, что он здесь не только ради нее. Меня напрягало то, что помимо неловкости, я подсознательно ощущала, что сама являюсь частью какой-то интриги, о которой пока ничего не знаю.