– Кто молодец? – шепнул он, когда я делала вид, что пью воду возле холодильника.
– Ванька, – ответила я, удивив Гордеева. – Потому что он согласился ехать. А мог бы послать нас всех.
– Ну… Мы тоже немного молодцы.
Оставалось только закатить глаза и пойти в свою комнату, собираться на пляж. И я бы сейчас точно повторилась, если бы сказала о том, как Гордеев меня бесил. Так что пришлось просто выкинуть из головы его довольную физиономию.
Женя валялся на кровати уже шортах и футболке, с кем-то переписываясь в телефоне. Сказал, что Егор предлагает купить пиццу на обед, пока ребята не вернуться с продуктами. Я согласно кивнула, размышляя о своем. Точнее я думала о Кате и Ване. Мне очень хотелось, чтобы подруга помирилась со своим бывшим и смогла ему объяснить, зачем ей понадобилось притворяться парой с другим парнем.
Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Женя оказался рядом со мной и стал помогать завязывать шнурочки от бикини на спине. Его руки щекотали спину, а дыхание – затылок.
– Красавица моя, – прошептал он на ухо и лизнул.
Чувство смущения охватило меня, словно я не хотела, чтобы он так делал и стыдилась того, что я так подумала. Пришлось вывернуться у него в руках, обнять его за шею и прижаться сильнее, чтобы унять частое сердцебиение и чувства, которые почему-то завладели мной.
Его руки спустились на мою попу и сжали ее.
– Перестань, – я, хохоча, постаралась вывернуться из его рук. – Нас ребята ждут.
И в этот же момент кто-то постучал в дверь.
– Вы идёте? – крикнула Валя.
– Да, – ответила я и встретилась, наконец, глазами с Женей.
Он легко поцеловал меня в губы, схватил с пола пляжную сумку и, направляясь к двери, недовольно пробормотал:
– Пошли, зай.
Погода стояла прекрасная, знойная, легкий ветерок обдувал наши тела, распластанные на шезлонгах, спустя десять минут после того, как мы вышли из коттеджа. Я, наконец-то, дочитывала Уайлда, пытаясь сосредоточиться на том, что написано в книге. Трудно было сконцентрироваться, когда в голове крутились совершенно другие мысли, далекие от прекрасного и вечного, что обычно заложено в книгах. А крутились в голове мысли о Гордееве, чтоб его. Точнее о том, каким взглядом он на посмотрел, когда я стянула с себя шорты и топик, оставшись в бикини.
И чем я ему так противна? Встретившись со мной взглядом, он нахмурился, а потом сразу убежал к морю. Теперь вот сидят и о чем-то беседуют с Линой, и та явно флиртует с ним. Надо было ее спрашивать, не против ли она, что ее парень уехал с бывшей девушкой. Выглядела она так, что совершенно была не против.
Отложив книгу, я накрыла лицо панамой, закрыла глаза и попыталась просто загорать.
– А пошлите в волейбол? – тут же предложил Гордеев. Никуда от него не деться, не в мыслях так в реальности.
– А почему нет. Пошли.
Я приподняла панаму, Женя чмокнул меня в щеку и сказал:
– Мы играть.
Оказалось, здорово не крутить в голове какое-то время мысли, которые не должны были в ней быть. Я почти успокоилась и даже захотела снова взять в руки книгу, чтобы продолжить вдумчивое чтение, когда Лина невзначай заметила:
– Зря его Катя оставила одного.
Мы многозначительно переглянулись с Валей, она приподняла бровь, обдумывая это заявление новой девушки Ивана.
– Почему? – тут же спросила она.
– Да вы посмотрите на него. Это же ходячие пятьдесят оттенков серого.
Валя фыркнула, сдерживая смех, а мне наоборот смеяться расхотелось, потому что я старалась не разглядывать Гордеева лишний раз. Но тут пришлось посмотреть на Ангелину, которая с обожанием в глазах рассматривала парней на волейбольной площадке, развернуться и запечатлеть на сетчатке словно кадр из фильма, где Ярослав подбрасывает мяч и длинной сильной рукой делает подачу в прыжке. Я сглотнула и зажмурилась.
Площадка, где играли парни находилась не так далеко от нас, и слышать они нас не могли. Так что Лина продолжила свой монолог: