Может я и сама себе не раз задавала этот вопрос, но не хотела отвечать на него. Вот и сейчас, когда Яр так напрямую спрашивает, что я чувствую внутри? Почему я хочу с Женей долго и счастливо? Я сама не знаю, ведь у меня нет к нему сильной страсти, но мне с ним спокойно и уютно. Словно мы создали некий кокон, в котором удобно вдвоем и не хочется ничего менять.
Помню, когда я поступила в Универ, то парни приглашали меня погулять и на свидания, но я не могла себе представить, что мне придётся зайти с кем-то из них так далеко, как заходят парочки в восемнадцать лет и меня это страшило. Я могла представить рядом с собой только Гордеева. Не получалось у меня, как у Кати считать секс просто сексом, мне хотелось любви, а уже потом всего остального.
А вот Женя изначально не делал никаких намеков. Сначала мы просто общались в компании, ходили все вместе на мультики и гуляли в парках. Меня за компанию брала с собой Катя, а Женю – Иван. И мы были против того, что друзья хотели нас свести. Но постепенно мы начали сближаться, Женька провожал меня до дома, как истинный джентльмен, а я как-то в знак благодарности чмокнула его в щеку. Мы болтали об увлечениях, о преподах в универе, о том, как давят родители с учебой, о какой-то ерунде. И вроде бы у нас не так много было общих тем, но мы их находили, и я думала, что наоборот это здорово, что мы такие разные. Всегда есть, что узнать нового из разговоров. И все же я чувствовала, что это не то самое… Но убеждала себя, что я даже не знаю, как выглядит то самое чувство, так что, откуда мне знать оно ли это.
И потом мама тоже рассказывала, что они с отцом просто дружили, ходили в кино, в кафе, а потом как-то все само собой получилось. И я подумала… Подумала, что Женя и есть тот самый. А уж, когда нам пришлось познакомить родителей, чтобы они не протестовали нашей совместной жизни, я решила, точнее… Мне казалось, что мы решили, что остаток жизни мы с Женькой проведем вместе. Но теперь, я смотрела на все другими глазами, и не могла понять, что делала не так. И почему принимала Женьку совсем за другого человека.
Ведь мне все время казалось, что он никогда не сможет так поступить со мной. Он сам рассказывал, что он встречался с девушкой в последнем классе школы, и она ему изменила, ему было очень больно. Он переживал, пустился во все тяжкие, но потом успокоился и решил, что сам таких ошибок никогда не совершит. И вот…
– Почему он? – я все прокручивала в голове вопрос Ярослава.
Он стоял напротив меня нахмурив брови, ожидая ответа, будто тот должен был сейчас что-то решить.
– Может, потому что он не похож на тебя, – машинально выпалила я.
Теперь его брови подпрыгнули от удивления вверх, он всплеснул руками и сложил их на груди, словно не мог поверить в то, что я говорю.
– А знаешь, что? Тебя это не должно касаться. Разберись со своей жизнью. Скачешь, как заяц полоскун из койки в койку, все не можешь остановиться.
– Что? – опешил он. Я и сама не ожидала, что захочу все это высказать, но, видимо, так долго это все мариновалось у меня внутри, что я даже не успевала обдумать то, что собиралась сказать.
– Скажешь не так? Ты и рад всем этим слухам, что ходят в универе. Какая репутация, девочки слюни пускают по такому красавчику, – я закрыла лицо руками, пытаясь скрыться от его взгляда и собраться с мыслями.
– Красавчику… – усмехнулся он. – Интересно узнать о себе так много. Вот значит, что ты обо мне думаешь? Теперь понятно, почему все время бесишься, когда я предлагаю что-то в студсовете.
– Бешусь? Да, меня бесит то, каким трусом ты стал. И нечего строить непонимающего мальчика. Ты боишься привязанности, боишься отношений, потому что знаешь тебе слишком быстро все надоедает. Вот ты и бежишь от каждой девушки так быстро.
Он всего лишь хмыкнул в ответ, опустив голову и ковыряя носком кроссовка пляжные камушки, перемешанные с песком.
– Ты права, я трус.
Тут же услышала я его приглушенный ответ и не поверила в то, что услышала.
– Раз уж мы тут начистоту решили поговорить, – Яр поднял голову, встретился со мной глазами и кивнул несколько раз. – Да, я трус. Боюсь, знаешь ли, строить долгосрочные отношения в двадцать. Вдруг сделаю не тот выбор…
– Тебе двадцать два, – перебила его я.
– А тебе двадцать, и ты зачем-то решила, что уже пора выходить замуж, не разобравшись, кто с тобой рядом. Зачем?