В конце осени отец нашел работу, устроился водилой на фуру, и у нас появились деньги. Мать перестала мыть полы в школе, где работала учителем. А мне нашли репетитора по русскому языку. Некрасова весной выиграла городскую олимпиаду по русскому. Но и я не сдавался и поступил в Университет на журналистику без денег. Да, такое бывает, если тебе даже ночью снятся вопросы из сборников по Егэ.
И я подумал, что отделался от Женьки и ее присутствия в моей жизни. Кажется, даже сам начал забывать и ее смех, и шелковистость волос, и подслеповатый прищур сквозь очки, которым она одаривала в школе. Я окунулся с удовольствием в студенческую жизнь. А отец в это время купил свою первую грузовую машину, а через несколько месяцев вторую и нанял водителя.
К концу первого семестра он решил, что нам нужно построить дома загородом и переехать. А я хотел пирожков Женькиной бабушки, которая иногда встречала меня на улице, зазывая к себе. Но я только помогал с сумками, относил их в квартиру, вздыхал уже совсем не похожий запах Некрасовых и грустно брел домой.
Конечно, я не сразу смирился с тем, что рассказал отец. Долгое время я пытался сравнивать внешность Жени и себя. Жени и моего бати, а потом с внешностью ее отца. Ведь мой, когда оправдывался перед матерью, говорил, что не вполне уверен, что все это точно. И Татьяна говорила, что и с мужем у них было. Но все, что я заметил это повторение Женькой каких-то повадок своего отца, а вот цвет глаз у нее напоминал цвет радужек моего родителя. Но у Татьяны Владимировны тоже вроде бы были серые. Эта неопределенность бесила, вот только поделать я ничего не мог. Иррациональные чувства все равно где-то внутри меня сидели и только и ждали, когда подвернется нужный момент, чтобы предать меня.
И момент настал. Неожиданно и вовремя.
Глава 14. Дневник ласточки (часть 4)
В июне после второго курса, дом наш почти достроили, но мы еще не переехали, планировали в конце лета. Но мать с отцом все равно там уже оставались иногда, то что-то доделывали, то ждали доставку мебели. То просто хотели побыть там одни. Сессию я к середине месяца сдал, поэтому без присмотра родаков просто гулял ночами. А иногда после прогулок возвращался домой с девушками.
В тот раз я знал, что у Женьки выпускной, представлял, как она в красивом платье будет танцевать с каким-нибудь придурком из класса и даже позволит себя поцеловать. На душе скребли кошки, так что я позвал одну знакомую погулять по городу, а на ночь мы вернулись ко мне, и я практически забыл о Женьке. Но подружка сказала, что в пять утра ей нужно вернуться домой, я не выспрашивал зачем. Обещал только проводить. И вышел вперед, хотелось купить кофе в супермаркете и сигареты. Курить я так и не бросил, но все время себе обещал.
И вот я выскочил из подъезда в утренний рассвет, когда еще поют соловьи, и сирень благоухает. В тот год она еще стояла в самом цвету из-за затяжной зимы. Огромные кусты росли по сторонам от подъезда, с одной белая, с другой ярко-сиреневая, душистая. Я выскочил из подъезда и тут же наткнулся на парочку. Парень быстро клюнул девушку в щеку и пошел вдоль дома, широко шагая в светлом костюме. А девушка повернулась и чуть не врезалась в меня, обдав только ей присущим ароматом духов и своего запаха. Я глубоко вздохнул, желая, чтобы ее аромат надолго задержался во мне.
– Ярослав… – неуверенно произнесла она. Но тут же вскинула голову и более пренебрежительно сказала:
– Привет.
– Здравствуй, Женька, – как-то легко пробасил я. – Хорошо выглядишь.
Она и правда прекрасно смотрелась в удлиненном голубом платье с открытыми острыми плечами и ключицами. С волосами, рассыпавшимися по плечам темными волнами и ярким неповторимым взглядом испытывающих серых глаз. Наверное, она носила линзы, потому что очков не было.