Женька пристегнул ремень и попросил у меня наушники, которые почему-то все еще лежали у меня в рюкзаке. Я вытащила их и передала ему через проход в тот момент, когда возле нас остановился Гордеев. Он появился неожиданно. Красивый, хмурый с опущенными плечами. Опустив голову, он рассматривал наши руки, удерживающие коробочку с беспроводными наушниками с двух сторон. Я тут же отпустила коробочку и убрала руку, освобождая проход. Но он даже не взглянул на меня, и я провожала его спину куда-то в конец самолета. В носу защипало, а в горле встал комок.
Прошедшая мимо Ангелина только хмыкнула, поправила прядь волос и устремилась за ним. А я сжала ремешок рюкзака, чтобы сдержать эмоции и не дать слезам покатиться по щекам.
Весь полет, я пыталась сфокусироваться на книге. Уайлда я прочитала, потому что пыталась заглушить боль в сердце и мысли в голове, так что теперь в ход пошел Гюго и его «Человек, который смеется». Я бы солгала, если бы сказала, что читала и проникалась каждой мыслью автора, скорее я читала и перечитывала каждую строку и не понимала ничего из прочитанного, но начинала снова, пытаясь вникнуть в суть книги. И вот раза с пятого я погрузилась в нее, когда командир воздушного судна объявил, что через некоторое время мы начнём снижаться.
Оставив тут же на сиденье книгу и рюкзачок, я выскочила в проход и направилась в хвост самолета. Не знаю, что я хотела сделать, может хотела поговорить, сказать, что я не вернулась к Жене, как он мог подумать. Может хотела сказать, что я понимаю, что наши родители не правы, что так поступили с нами, но мы, но я… Все это неправильно, единственный выход – это находиться на расстоянии друг от друга. Может я просто хотела обнять его, просто взять за руку и почувствовать тепло, почувствовать, как это тепло расходиться по телу и не дает заледенеть всему внутри.
Но, когда я подошла к ним, то увидела, что Ярослав спит, надвинув кепку на глаза, а Ангелина дремлет на его плече, обняв за руку. И слезы брызнули, я пронеслась мимо них к туалетам, зашла в один и постаралась успокоиться. Всю жизнь я верила в чудеса, надеялась, что однажды… мы будем вместе?
Несколько раз умывшись, я попыталась собраться, успокоиться и вернуться на свое место. В дверь уже тихонько стучалась стюардесса, предупреждая, что самолет начинает снижение. Так что я пригладила волосы, промокнула бумажным полотенцем лицо и руки, пощипала себя за щеки и вышла в салон самолета, улыбнувшись стюардессе, которая за меня волновалась.
Подняв голову, я направилась к своему креслу, цепляясь взглядом за плечо Женьки, чтобы не промахнуться, когда вдруг почувствовала, что кто-то схватил меня за ладонь. Я обернулась, встречаясь взглядом с темными глазами Ярослава. Он хотел что-то сказать, я тоже. Но не могла отвести глаз от его. В ушах шумело, словно мы там на берегу моря и вокруг нас не души.
– Пожалуйста, займите свое место и пристегнитесь, – тут же произнесла рядом стюардесса, тронув меня за плечо.
Я испуганно заморгала, прогоняя наваждение. Яр отпустил мою руку, а я вернулась к своему месту, пристегиваясь и не понимая, что только что произошло. Щеки горели сами собой, будто я совершила что-то непоправимое, без всяких пощипываний. В голове все кружилось от одного лишь прикосновения, на которое мы оба не имели права.
Я сосчитала до десяти, сделала пять глубоких вдохов, а Ванька подумал, что я нервничаю перед посадкой и взял меня за руку, в ответ я тоже сжала его ладонь. Мне требовалось сейчас хоть чье-то прикосновение, чтобы забыть тепло руки Яра и те чувства, что оно во мне всколыхнуло. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться вновь.
После посадки, все сгладилось в общей суматохе. Ребята опять обсуждали, куда поедут, Ванька звал Катю к себе, а она возражала и говорила, что хочет заехать в общежитие. Женя тоже пытался затеять разговор о том, что будем делать, когда окажемся в квартире, но я не знала, что ответить. Я мечтала о том, чтобы все решилось как-то само собой, думала, что лучшим вариантом для нас стало бы, если Женька просто поехал к родителям. Но не решалась это ему предложить, ведь в квартире было много его вещей, которые он, возможно, захотел бы забрать. И к тому же у нас в городе температура воздуха оказалась ниже, чем в Крыму, и он, возможно, хотел бы переодеться.