Ближе к концу он рассказал забавную историю, которую, судя по эмоциям, бабушка уже слышала. Но мы были увлечены: – За несколько часов до двадцать второго сентября Анна залезла на старую яблоню. Изначально планировалось, что я пойду за яблоками сам, но эта вредина переубедила меня, – на лице рассказчика проявилась довольная улыбка и он продолжил: – Мы нашли несколько классных сортов, чему были очень рады и собирались вернуться домой. Но нет. Неведомо кто посадил то дерево, на которое очень быстро взобралась моя спутница, но сделал он это очень давно. И, что плохо, далеко от нашего дома. Достаточно далеко, чтобы по дороге домой руки мои устали, а глаза ловили путь в сумерках. Но это было позже, – он сделал паузу, чтобы выпить немного остывшего чая. И, кажется сейчас, для театральности. – «Аня, милая, нам пора», говорю ей. Та совсем не слыша (или притворяясь), несколькими ловкими движениями добралась до самых…да, да, самых, – сделал он ударение, – тонких веток на вершине. Я к тому времени чуток устал, и взбираться на еще одно дерево не стремился. Поэтому просто присел, упершись спиной в шершавую кору. Земля была еще теплой, а высокая зеленая трава упрятала мои ноги, пощипывая их то тут, то там. Я предложил Анне половину своего куска яблочного пирога, начинку для которого мы с ней собирали. Тем временем по моей руке медленно побежал муравей. Мне до сих пор кажется, что он хромал на одну из своих ножек. Аня же от пирога отказалась, но от яблони отказываться не желала. Пришлось последовать за ней. И каково было мое удивление, когда добравшись, заметьте, не упав, до вершины, я увидел небо апельсинового цвета, каковым не видел его ни до ни после того случая. Рыжее солнце купало в своих лучах все вокруг, а особенно выгодно смотрелись маленькие облака, на которые я и просмотрел до самого заката. Анна тем временем мурлыкала у меня на руках, довольная собой и увиденным. – Круто! – сказал я. – Так Анна была кошкой? – удивился наш гость. – Ну не котом же, – рассмеялся дед ему в ответ. Спустя неделю после этого, я был в восторге от прочтенного мною романа Брэдбери и решил посоветовать его своему новому другу. Сейчас, посматривая на то время, я думаю, что, вероятно, это имело определенное влияние на него, выбравшего впоследствии карьеру пожарника – пусть и пришел к этому мой милый друг спустя много лет после того дня, утром которого я направился в библиотеку. – Здравствуйте, – моя начинающая реплика. – Привет. В ту субботу она обула сандалии под ранее не ношенное светлое платьице. – Я бы хотел отдать эту книгу своему другу, – говорю ей. – В смысле на время. Чтобы он тоже прочитал. – Так он ведь может с легкостью прийти за ней сюда. – Это неинтересно. Кроме того, как читать по несколько случайных страниц в случайных книгах этой библиотеке я, пользуясь моментами, иногда рассматривал понравившуюся мне девушку и, наверняка, был пойман за этим непристойным занятием. Но мне ничего об этом не говорили. Еще я подумывал над тем, чтобы пригласить её прогуляться, дабы проветрить от многочасового пребывания в скверном, как для лета, помещении. Но, как и в случае с телефонным номером, отказался от этой затеи. – Просто, – продолжаю я, – книгу принесет Вам мой друг и мне не хочется оставаться должником этой прелестной библиотеки. – Ладно, это не будет проблемой. – Только вот немного тускловато здесь проводить лето, Вам так не кажется? Она улыбнулась, погладила небольшой цветок на подоконнике рядом с её столом: – Я тут лишь на несколько месяцев, подрабатываю во время каникул. А что касается помещения, то мне нравится, – посмотрела девушка по сторонам, – особенно во время дождя. Уходя, я сказал то, отчего не смог нормально выспаться ночью: – Мне кажется, у Вас очень красивые веснушки. – Что? Ты так и сказал? – удивлялся Георгий. Именно так звали моего друга. – Да. А что? Мы сидели возле моего дома и лузгали семечки. Солнце неплохо держало градус температуры, о чем кричали ртутные столпы термометров. Не 451 градус по Фаренгейту, подумал я, но тоже ничего. – Глупо как-то, – говорит друг. – Почему? – Не знаю. Следовало просто сказать, что она очень красивая девушка. Или, например, волосы у неё неотразимые. Платье, в конце концов, мог похвалить.