НАХОДКА В ПОДВАЛЕ
Сережка разбежался, оттолкнулся босыми ногами от нагретой солнцем земли и очутился на зубце разрушенной стены. Держась за карниз, добрался до небольшой площадки, посередине которой чернело круглое отверстие. Он уже не раз бывал в порту, облазил сверху донизу все развалины, но всегда с опаской проходил мимо этого люка. Ему казалось: там, в глубине, — бездонный и гулкий колодец. Только шагни — и поминай как звали.
Кинув в люк камень, Сережка прислушался. Чернота сразу же отозвалась шумом. Камень зацокал вроде бы по ступенькам. Сережка почесал затылок, поразмыслил и решился. Была не была! Достал из кармана огарок свечки. Зажег его и поднес к отверстию. Тронул ногой первую ступеньку, поежился, но все ж таки медленно начал спускаться вниз.
Подвал оказался совсем неглубоким. Если бы не засыпало под потолком окна, сюда бы даже проникал дневной свет. И тогда было бы не так жутко. Свеча, она тебе не лампочка электрическая. Осветит кусочек под ногами, а по стенам такое раскидает, такие тени развесит, что хоть назад беги.
Сережка споткнулся о поломанный ящик. Еле удержался на ногах. Посветил в углу. Меж обломков кирпичей и обвалившимися кусками штукатурки торчали оборванные провода, расколотые радиолампы, валялись расплющенные и погнутые рычажки, колесики, спрессованные серебристые пластинки. Осторожно двинулся вдоль стены. Сделал шаг, другой — и нога увязла в чем-то сыром и мягком. Сережка поставил свечку на каменный выступ. Пригляделся. Придавленный кирпичами, припорошенный известкой, на полу истлевал изодранный матросский бушлат с потускневшими медными пуговицами. Потянул его к себе, отряхнул от пыли. И тут же услышал, как что-то звякнуло у самых ног. Пошарил рукой. Ничего. Поразбросал кирпичи. Поставил свечку на пол. Снова принялся искать. И у самой стены увидел небольшую металлическую коробочку. Она оказалась пустой. Через всю крышку, надвое разрезав плохо различимую надпись, тянулась глубокая бороздка-вмятина. С боков коробочка сохранилась лучше, но была в темных подпалинах.
Неожиданно за спиной у Сережки что-то щелкнуло. Он вздрогнул, не сразу догадавшись, что это отвалился от стены кусок штукатурки. Добре хоть от стены. А когда б с потолка. Да не штукатурка, а, к примеру, кирпич… Сережка схватил свечку и, боязливо озираясь, заторопился назад, к лестнице.
За спиной снова грохнуло. Теперь уже сыпалось сверху. В подвале всклубилась пыль. Запершило в горле, защекотало в носу.
Сережка, едва коснувшись перил, прытко застучал босыми подошвами по ступенькам. Попав наконец в полосу света, зажмурил глаза и ощупью стал искать край люка. И здесь он почувствовал, как кто-то схватил его за руку и рывком вытащил наверх. Сережка даже не успел закричать.
Перед ним стоял Афанасий Ильич.
— Хиба ж так можно? — сердито шевельнулись у старика мохнатые брови. — Я ж тоби наказав кирпич та плитку собирать, а ты по пещерам лазишь.
Сережка кивнул в сторону собранных кучкой плиток и обиженно засопел носом.
— Ладно, — смягчился Афанасий Ильич. — Пишлы. Работы у нас богато.
Он подобрал плитки, кинул в мешок несколько целых кирпичин. Оставшимися плитками Сережка набил противогазную сумку.
Поплутав немного в руинах, вышли на тропинку, уже хорошо протоптанную до самого города. Молча миновали элеватор, разбитую в крошку ракушечную стену, покореженную пожаром ограду. Дальше стежка свернула к причалам.
Афанасий Ильич вдруг остановился, придержал Сережку за плечо.
На поросшем молодой травой склоне, что полого спускался к реке, у братской могилы десантников неподвижно стояла Анна Георгиевна. Ветер развевал ее седые волосы, рвал с плеч черный платок. Сцепив на груди руки, она глядела в даль пустыря, на котором одиноко чернела обугленная ольха.
Они дождались, когда Анна Георгиевна тронулась с места. Проводили ее взглядом и только тогда снова вышли на тропинку.
Афанасий Ильич вышагивал не спеша, попыхивал трубкой. Сережка семенил следом. Ремень противогазной сумки резал плечо. Немного ныла спина. Все-таки в который уже раз вот так, и все с грузом, и в гору. Но отчего-то сама собой выпячивалась колесом грудь и хотелось, чтобы пот еще обильнее стекал по лицу. И совсем уж было бы здорово, если б увидели его сейчас хлопцы-дружки, с которыми вместе когда-то ходил в ночное, гонял по Ингулу плоты.
У могилы они остановились. Разложили на земле все, что принесли с развалин. Афанасий Ильич скинул пиджак, поплевал на ладони и достал из-под камня припрятанные с вечера саперную лопату и мастерок. Споро взялись за дело. Первым долгом выложили весь холм по основанию кирпичом, будто заключили в красную рамку. Затем принялись одевать плиткой осыпающиеся скосы. За рядом ряд. Сережка очищал и подавал разноцветные плитки. Афанасий Ильич сноровисто и аккуратно подгонял их одну к другой.