Сергей снова метнулся вперед. Шатаясь, выбрался на берег и, обессиленный, рухнул на мокрый песок. Приподняв голову, увидел прямо перед собой массивный, похожий на причальную тумбу пень. Подполз, обдирая локти, и, изловчившись, накинул на косо спиленную верхушку скрученный петлею трос. Тотчас почувствовал, что за него ухватилось сразу несколько рук. Значит, теперь смогут гуськом переправиться на берег.
С гулом и стоном мчит по урочищам и урманам раскочегаренное ураганом пламя. В ночном продымленном небе зарницами вспыхивают отсветы наплывающего пожарища. Но наперекор завалам и шторму, наперекор слепой ярости стихии спешат со всех сторон к дальней просеке взмятенные тревогой бригады. И первыми в наступающей цепи — парни в промокших куртках, десантники Песчаного мыса.
ОГНЕННЫЙ ВАЛ
Рассвет в тот день был без солнца. Мутное небо заволокли тяжелые темные клубы дыма. Ветер все яростнее раздувал разбушевавшееся пламя. Каждый новый порыв его взметал и кружил над тайгой тучи пепла, сажи, горелых листьев. Меж обуглившихся стволов и дотлевающих пней туманом стелился по земле густой, едкий дым. С треском горел валежник. Огромными факелами вспыхивали бронзовые сосны. Охваченные огнем ветви кометами проносились над верхушками деревьев.
Сергей вспомнил, как во время войны фашисты взорвали Петровский механический завод. В несколько секунд к небу один за другим рванулись зловещие столбы огня и дыма. Качнулась и с грохотом рухнула высоченная, многометровая труба. И вот уже над холмами развалин, над грудами битого кирпича, расплавленного стекла и погнутых балок беснуется черно-багровое пламя, а ветер несет над степью густое облако пыли.
Так неужто и сейчас, как в войну… Комбинат… Целый город…
Охранник у склада кричал им:
— К четвертой! К четвертой просеке!
Там, у реки Безымянной, рядом с лесной сторожкой, стоят готовые к работе бульдозеры. Но некому вести их в бой. Отряд охраны эвакуирует склад. В случае чего, полоска вырубки не спасет. В такую непогоду здесь огонь не осадить. Единственный выход — бросок навстречу пожару. Сделать четвертую просеку первым валом обороны. Перейти в атаку и зажать пламя между рекой и Карганач-горой.
Сергей пока еще не представляет, как смогут они, четырнадцать задыхающихся от усталости парней, преградить дорогу огненной лавине. Ясно только одно: чтобы создать мертвую зону, нужно расширять просеку, валить деревья.
— Вперед!
Навстречу стремительно несутся высокие сосны, островерхие ели, густокронные кедры. Рябит в глазах от бесконечного мелькания стволов. Сергею уже кажется, что он слышит шипение горящей хвои и частую пальбу сухих смолистых веток. Неужто огонь совсем рядом?!
Не сразу ему удается сообразить, что это трещит, ломаясь под ним, кустарник. Оступившись, Сергей падает лицом на выстланную мхом землю. Только не расслабляться… Но подкатывает к горлу тошнота, опускаются руки, не дают подняться переплетенные над головой ветви.
И тут почудилось вдруг Сережке: сквозь мутную, зыбкую марь глядит на него тот самый моряк с портрета. Сурово глядит, исподлобья: «Лежишь колодой. Эх ты, десантник…»
Срывая ногти, обдирая о кору ладони, Сергей подтянулся к дереву. Отдышавшись, медленно поднялся на ноги. Перед глазами вспыхнули оранжевые пятна.
Куда же девались хлопцы? Отстали? Сбились с пути?
Он раздвинул кустарник. Впереди, за низкорослым ельником и дальше за редеющим частоколом осин и берез, угадывался просвет. Сложив рупором ладони, Сергей что есть силы выдохнул в гудящую от ветра тайгу:
— Вижу реку!..
И тотчас словно из-под земли вынырнул Борис Шестаков. В руке топор. Вокруг пояса обрывок троса. Отряхивая с робы прилипший мох, следом появился Семен Зуев. Он протянул кому-то руку. С земли поднялся Юрий Полуэктов. Один за другим показались и остальные. У всех утомленные, черные от копоти лица.
Урок на всю жизнь: взялся идти первым — не смей быть слабым. Равняются по ведущему.
И снова пружинит под ногами опавшая хвоя. Снова горячий ветер обжигает лицо. Скорее к бульдозерам! Все в порядке. Только баки пусты. Трое бросаются к избушке. Вот уже они бегут назад с канистрами. Помогая друг другу, быстро заправляют машины.
— Бульдозерами будем таранить ельник, — срывая голос, кричит Сергей. — Начинаем от реки. Остальные — цепочкой вдоль просеки. Рубите деревья! Машины поведем… — Он смешался, вдруг сообразив, что кроме него в кабину мог сесть лишь Юсупов. — Стойте, Толька ж на катере!