Между тем Робинсону удается провести такую яхту через все шлюзы канала. Он подробно описывает этот этап плавания, и, когда переход по каналу подходит к концу, читатель получает известное представление об упорстве этого молодого человека. Робинсон получил санитарное свидетельство и французскую визу, которая обошлась ему в 1 доллар 20 центов. Когда же он захотел побывать на Галапагосских островах, за визу с него запросили 60 долларов. Робинсон устроил настоящий скандал. После спора, продолжавшегося полчаса, эквадорский чиновник признался: 30 долларов было накинуто из-за того, что консульство закрывалось в 3 часа, а шумный посетитель пришел спустя 5 минут. Но 30 долларов за печать на клочке бумаги показалось Робинсону столь же непомерной суммой, что и 60. Поэтому, о покинув консульство, он отправился в эквадорскую миссию, где получил рекомендательное письмо к Commandante, управляющему Галапагосскими островами, и, таким образом, обошелся без визы.
Пройдя с грехом пополам шлюзы и озера Панамского канала, Робинсон направил "Сваап" к небольшому островку Тобаго, расположенному всего в 10 милях от материка. Он знал, что амплитуда прилива на Тобаго составляет 3,6–4,8 метра, и поэтому, заведя яхту в идеально защищенную бухту, он со своим помощником смог покрасить днище "Сваапа". Там же оба они сшили и поставили большой прямой грот, который им впоследствии очень пригодился. Сделав один-два пробных похода, они переделали парус. Вскоре все парусные и иные работы были закончены, начался первый этап увлекательного плавания по Тихому океану.
"Сваап" (общая длина 9,9 м; длина по ватерлинии 9,38 МГ ширина 2,89 м; осадка 1,67 м, Конструктор Олден).
"Утром 25 октября мы наконец отправились в дальний путь. Первый заход предстояло сделать на Жемчужные острова. Ребята с бостонской шхуны "Чане", тоже уходившие в Тихий океан, помахали нам на прощание рукой. Большая стая резвящихся дельфинов сопровождала нас.
Славно мы начали свой переход. Новый прямой грот тянул, словно десяток лошадей, судно весело бежало в бакштаг, и я был вне себя от радости. Мне еще никогда не приходилось видеть такой парус в работе."
Билл Робинсон был в высшей степени незаурядным человеком. Он, несомненно, много размышлял и не боялся заносить на бумагу результаты своих наблюдений, несмотря на всю их противоречивость. Некоторые его замечания, как, например, резкие выпады против отдельных миссионеров, встреченных им на островах Тихого океана, его критика в адрес определенных лиц, несомненно, доставили немало неприятностей и самому Робинсону, и его издателю. Он, кроме того, был наделен даром видеть, а также описывать увиденное, ибо принадлежал к людям, умеющим замечать необычное. Вот описание водяного смерча. Дело происходит вскоре после рождества в Тихом океане.
"Я сидел в рубке за столом, прокладывая на карте линии положения, определенные по меридиональной высоте Солнца, как вдруг почувствовал что-то неладное. Я выглянул из рубки, и предчувствие сменилось тревогой: с кормы быстро приближался только что возникший водяной смерч. Такой гигантской воронки мы еще никогда прежде не видели. Из низко висящей тучи, как щупальце чудовищного осьминога, который норовит вцепиться в врага, свешивался длинный черный хобот, он извивался и шарил, еще не доставая до поверхности моря. Словно зачарованные, смотрели мы, как он опускается все ниже и ниже; иногда воронка сокращалась, но затем снова вытягивалась, с каждым разом все увеличиваясь. Уже слышен был вдалеке не то рокот, не то вздохи — примерно такой звук предупреждает о приближении водопада, когда спускаешься вниз по течению на каноэ. Сперва едва заметное волнение внезапно усилилось: возникший водоворот начал вращаться быстрее и быстрее, срывая клочья пены и водяные брызги. Образовалась четкая выпуклость, нависший над ней столб горячего воздуха как бы всасывал воду, и водяная колонна поднималась все выше и выше. Брызги воды и пена теперь взлетали высоко вверх, и вскоре у нас на глазах столб водяного тумана приблизился к воронке, спускавшейся из облака. Облако и море соединялись, теперь все больше воды, вращаясь, устремлялось ввысь, а взволнованный участок моря становился все обширнее и неспокойнее оттого, что чересчур тяжелые частицы воды вырывались центробежной силой из столба и обрушивались вниз. Шум и волнение росли с каждой минутой; шипение в воронке, вопли ветра, грохот сталкивающихся волн смешивались воедино, рождая жуткий рев. В нижней половине воронки количество воды прибывало, и она внезапно сомкнулась с верхней. Вращающийся с бешеной скоростью столб воды соединил море и небо.