Дальше яхта идет тем же маршрутом, которым следуют многие кругосветные мореплаватели. Во время обоих путешествий чета Хичкок заходила на Таити. Описание этого острова, стоящего как бы на распутье, уже приводилось прежде, но, хотя рассказ Хичкока увлекателен, наиболее удачны у него описания плаваний, поэтому я ими главным образом и ограничиваюсь.
Если сравнить карты с отмеченными на них обоими плаваниями "Уондерера-III", можно заметить следующее. В первом плавании Хичкоки посетили Австралию, пройдя Большим Барьерным рифом в Торресов пролив, а оттуда в Индийский океан. Потом, двигаясь в западном и юго-западном направлении, они пересекли океан и обогнули мыс Доброй Надежды.
Совершая второе кругосветное плавание, они правда, сделали заход в Новую Зеландию, где у них было много добрых друзей, но не побывали в Австралии и вернулись домой, пройдя Красное, а затем Средиземное море. Оба плавания Хичкоки совершили, не поднимая особого шума. Эрик Хичкок пишет, что репортеры, толпой нахлынувшие на палубу "Уондерера-III", только что прибывшего в Сидней, быстро утратили интерес к мореплавателям, узнав, что рассказа об ужасных бурях, сломанных мачтах и разорванных в клочья парусах не получится. Обе книги Хичкока интересны не любителям острых ощущений, а тем, кто ценит более утонченную и глубокую радость сопереживания. Во второй книге есть описание штиля в пустынных просторах Тихого океана, в 800 милях от суши, когда они особенно остро ощутили свое одиночество. Привожу этот отрывок:
"Во время нашего продолжительного плавания мы снова убедились в том, сколь тщетны попытки человека втиснуть природу в тесные рамки правил или доказать, что она управляется каким-то законом средних чисел. На полпути от Галапагосских островов до Мангарева (ближайшая суша, остров Пасхи, находилась к югу в 800 милях) в квадрате с длиной сторон 5°, в котором, если верить лоцманской карте, не бывает штилей и ветер в 52 случаях из 100 дует с юго-востока, а в остальных — с востока, яхта начала сбавлять ход, так как ветер стих, а волна, денно и нощно рокотавшая на протяжении последних 1500 миль, теперь чуть слышно журчала. Наконец и совсем стихла: "Уондерер", попавший в полный штиль, замер, отражаясь в воде. Взволнованное ветром темно-синее море посветлело, стало одного цвета с небом, на котором неподвижно застыли облака, и невозможно было определить, где проходит линия горизонта. Мертвую тишину лишь иногда нарушал полощущийся нейлоновый спинакер. Зыбь, конечно, шла, ведь океан никогда не бывает совершенно спокойным, но волны ее были более длинными и пологими, чем обычно. Мы спустили на воду тузик, чтобы посмотреть со стороны на свое суденышко, попавшее в безветрие посреди океана, чего до сих пор не удавалось.
В море ни один из нас, пожалуй, не ощущал, что судно мало, и не испытывал чувства одиночества. Наша яхта прочна и надежна, это, по существу, наша вселенная. Мы не скучаем в обществе друг друга и все время заняты делом. Но в сотне метров от "Уондерера" я начал осознавать, как он мал; яхта выглядела поразительно хрупкой и беззащитной и еще — удивительно красивой на фоне молчаливого, мерно дышащего океана, над которым простирается бескрайнее, бездонное небо. Яхта казалась еще меньше, когда скрывалась в ложбинах между отлогими волнами зыби, возникала вновь под каким-то необычным ракурсом, и очертания ее неожиданно искажались. Сделав снимки, я вдруг вспомнил, что глубина моря, по поверхности которого плыву в своем крохотном тузике, более двух миль, и внезапно испугался, хотя на саженной глубине можно утонуть так же легко, как и на двухмильной. Я быстро направился к яхте. Взяв фалинь тузика, Сюзанна проговорила:
— Наконец-то ты вернулся. Кажется, мы никогда еще не расставались так надолго."
Обе книги увлекательны не в меньшей степени, чем остальные, о которых шла здесь речь, и я надеюсь, что мне удалось дать общее представление о них. Закончу главу еще двумя отрывками, взятыми из второй книги Хичкока. В первом рассказывается о переходе "Уондерера-III" Суэцким каналом. Во втором описывается плавание по Ла-Маншу и возвращение английского кругосветного мореплавателя домой.
Поднимемся на борт "Уондерера", стоящего на якоре неподалеку от памятника у южного входа в Суэцкий канал.
"Прослышав, что в Египте яхтсмену чрезвычайно сложно получить нужные бумаги, мы обратились к услугам судовых агентов — впервые за все время плавания, хотя и прежде нам оказывали помощь без всяких просьб с нашей стороны. Британская фирма "Халл, Блит и К°" предприняла все, чтоб облегчить нам переход по каналу, по-отечески заботилась о нас и отказалась от платы за услуги.