— А кто же в этом сомневается? — спросил с неприязнью Ермолов. — Выходит, я сомневаюсь, а вы, шамхал, оправдываетесь перед моим государем? Ну, да бог с вами... отошлем вашу петицию...
Мехти-хан сразу приуныл, упал духом. Ермолов понял: старик шамхал впадает потихоньку в детство и слишком остро воспринимает даже незначительные замечания. Он вновь усадил хана рядом с собой, налил в рюмки и выпил с ним. Шамхал довольно улыбнулся...
На другое утро свита, а с нею и оренбургские следователи морем отправились в Дербент. Плыли на быстроходном бриге. Справа и слева, в некотором отдалении, шли два сторожевых судна. Ермолов с группой офицеров весь день пребывал на палубе, ненасытно смотрел на берега и рассказывал о своей молодости. Она прогремела здесь. Он сражался на этих землях. Тогда ему было девятнадцать лет...
К вечеру завиднелась Дербентская крепость. Две высоких толстенных стены удавами тянулись с вершины горы в море. Между ними теснились улицы. На вершине маячил куполами мечетей дворец. С севера, откуда подходил бриг, в громаде туфовых стен видны были ворота... Железные ворота... Многие столетия они были неприступными. Никто не мог пройти через них. Дербентская крепость отделяла Персию с ее северными кавказскими колониями от России. Но давно уже русские завладели ключами от железных ворот Дербента.
МАНЕВРЫ
Прошло полмесяца, как подполковник Швецов принял командование Куринским полком и стал начальником дербентского гарнизона. Кроме полка ему подчинялся эскадрон драгун и артиллерийская рота. Все они располагались в городке на самом берегу Каспия, возле легендарного домика, в котором когда-то останавливался Петр Первый.
Швецов не без гордости принял гарнизон. С благодарностью думал он о Ермолове, доверившем ему боевой полк, коему предстояло этой осенью привести к разуму горские племена. Швецов горел жаждой мщения. Он все еще не мог забыть, как обошлись с ним горцы.
Три года назад, будучи еще майором, он ехал из Дербента в Кизляр и на него напали чеченцы. Охрану майора порубили, самого связали веревками и увезли в безвестный аул. Швецов ожидал жесточайшей расправы над собой, но чеченцы повели себя странно. Сняв с него всю одежду и оставив в одних подштанниках, они столкнули его в глубокую яму, накрытую досками. Двое суток держали без воды и хлеба. После этого начали кормить один раз в день: приносили и кидали ему черствый кусок лепешки да кувшинчик воды спускали на веревке... Когда майор спросил, что же они собираются с ним сделать, ответили вежливо: «Мы тебя освободим». Майор горько принял насмешку и больше ни о чем не спрашивал.
Горцы, однако, не шутили. Через несколько дней они направили Ермолову письмо. В нем сообщили о пленении майора и просили за него выкуп двести пятьдесят тысяч рублей...
Больше года тянулась тяжба, ибо чеченцы запросили немыслимую сумму. И больше года Швецов сидел в яме, поднимаясь наверх только по крайней нужде и то под надзором стражников. Наконец, Ермолову удалось уговорить чеченцев. Он пообещал выплатить за пленника 8155 рублей. Горцы, поняв, что больше с генерала не сорвешь, согласились и назначили место встречи... В горах под охраной казаков, с одной стороны, а с другой — под наблюдением отряда кавказцев, майор был возвращен русским.
Швецов не мог забыть об этом. Все время он чувствовал себя зависимым от генерала Ермолова. И теперь думал, с лихвой возвратить неоплаченный долг.
По принятии гарнизона Швецов тотчас решил провести учебные маневры: надо было ознакомить солдат с местностью, взглянуть, на что они горазды. Вскоре гарнизон был поднят по тревоге.
Швецов назначил маневры верстах в тридцати от Дербента, на побережье. Заранее он выслал туда «куринцев». Две роты скрылись в лесу и поджидали «противника».
Все проходило так, как и было задумано командиром. Едва кавалерия приблизилась к лесу, оттуда донеслись ружейные выстрелы. Конники развернулись в цепь и стали окружать лес. Одолев небольшой овраг, драгуны Швецова заехали с восточной стороны и тут ротмистр Васильчиков увидел в море корабль и плывущие к берегу баркасы.
— Глядите, господин подполковник! — крикнул он Швецову, указывая рукой в море.
Командир, а за ним и весь отряд, остановили коней. Швецов поднес к глазам зрительную трубу. Затем убрал ее, подумал и опять принялся разглядывать корабль и лодки. Не требовалось много смекалки, чтобы понять: с корабля переправляли на берег контрабандный товар.