31
Очередную статью Ершов все же «пробил» в краевой газете. Он прямо спрашивал проектировщиков: все ли продумано, чтобы не загубить Байнур? Большего он не требовал. Но статья получилась острой и полемической. Ее перепечатала одна из центральных газет.
Через три дня ему позвонили из местной редакции:
— Тут писем десятка два скопилось, зашли бы…
И еще через день, через два — все те же звонки.
Но, как оказалось поздней, письма слали не только в редакцию. Их немало скопилось в крайкоме, в крайисполкоме.
Под вечер Ершов зашел к редактору газеты. Тот только что возвратился из райкома. Настроение против обычного не ахти.
— Ты чего такой хмурый сегодня? — спросил Ершов.
— С вами, писателями, будешь хмурый… Вольные художники…
— Не признаю я вольных художников. Во всем мы вольны, за исключением одного, — писать ложь. Врезали, что ли? Чего молчишь?!
— Врезать не врезали, но, кажется, скоро врежут.
Редактор поднял подслеповатые глаза. Снял очки, протер их и вновь водрузил на вздернутый маленький нос:
— Сегодня бюро. Черт меня дернул утром зайти к Ушакову, спросить: нужен ли буду. А у него Мокеев. Кивнул Ушаков мне на стул, Мокеева спрашивает:
— Статью академика Трофимова читали?
— Читал, — отвечает.
— А «Литературку»?
— Читал…
— И Ершова читали?
— Читал, Виталий Сергеевич. Но это же все…
— Может, редактор нашей газеты не жалует вас, не печатает?! Ершову отдал всю газету?!
В общем Мокеев ушел с мокрым лбом. А мне на бюро было велено остаться. Вот где давали так давали!
Ершов возмутился:
— Тебе, что ли?!
— Да нет, Лылову… За хлеб, за сброс воды из Бирюсинского водохранилища в период нереста, за зажим критики… При Бессонове и то редко кому так вкалывали. Лылов туда, сюда. Да где там! Ему пример за примером, факт за фактом.
— Жалеешь Лылова? — съязвил Ершов.
— Лылова? Ты что?! Лылов прикипел к месту, что к самовару дурная накипь. Как же расстаться с машиной, лечебными, дачей, с окладом?.. Дал по нему Ушаков. В два счета всю спесь выбил. В общем, с Лыловым понятно…
Этим «в общем», редактор всегда подводил черту, когда высказывал мысль до конца.
— И еще…
— Что еще? — спросил Ершов.
— Очередное бюро на химкомбинате… Там план завалили… Вначале я тоже решил, что ослышался. Помощник спрашивает: как на химкомбинате? А так, как Сергей Миронович умел выезжать и советоваться. Помощник не понял: какой Сергей Миронович? Впервые за целый день все рассмеялись… В общем, бюро проходить будет совместно с руководящим партийным активом химкомбината. Приглашаются руководители и секретари парткомов машиностроительного, алюминиевого и еще нескольких крупных заводов и комбинатов. Неделя на подготовку…
— Слушай, редактор, а это неплохо! — сказал Ершов. — Воскресить традиции Кирова?! Ей-богу, не плохо! Ну, а насчет статьи не печалься. Вколют, так обоим. Вдвоем легче. Друг другу в подол и поплачемся! — И он рассмеялся.
Дома Ершова ждало письмо из Москвы, от Платонова. Кузьма Петрович выступил на кворуме ученых Новосибирска, затем в Москве. Писал, что готовит большую статью, под которой подпишутся чуть ли не двадцать академиков и даже вице-президент Академии наук…
И трудно сказать, что больше: удивление или раздражение вызвала статья Мокеева, адресованная Ершову и озаглавленная: «Развеем облако над Байнуром!» Статья печаталась с продолжением в двух номерах газеты. В конце Мокеев писал:
«Срок пуска Еловского целлюлозного завода срывается… Несомненно, если бы не развернутая против его строительства кампания, которая, кстати сказать, получила поддержку и одобрение в печати США и других капиталистических стран, этот завод был бы введен в эксплуатацию в установленные правительством сроки…»
И далее:
«Ввод в эксплуатацию Еловского завода значительно увеличит объем производства целлюлозной продукции в СССР, повысит уровень потребления этой продукции на душу населения и позволит Советскому Союзу, помимо внутреннего потребления, выйти по этому виду продукции на мировой рынок, нанести сокрушительный удар по монополии США в области производства целлюлозы для сверхпрочного корда…»
Не думал того Мокеев, что сам сослужил немалую услугу Гарри Кларку, который потрясал его статьей на заседании американских промышленников.