— Приятного аппетита, — услышал он рядом и поднял голову.
Перед ним стоял паренек с тонкой шеей, в белой рубашке с бабочкой в воротнике.
— Извините. Это у вас болгарские сигареты? Разрешите парочку штук. Одну для пробы, одну для коллекции… У каждого свое хобби. — Добавил он в оправдание.
— Берите хоть все! — и Миша протянул сигареты.
— Да нет же, нет! — взмолился стыдливо паренек.
Тогда Миша несколько сигарет отложил в наружный нагрудный карман пиджака и вновь подал пачку:
— Берите, а то передумаю.
— Спасибо! — и парень, весь засветившись, отвесил поклон швейцара, получившего крупные чаевые.
Теперь Мише уже не хотелось подсаживаться к этим ребятам, говорить о стройке, называть себя. Да и хмель проходил. Он видел, как и девчата с каким-то болезненным пристрастием затягиваются дымом в подтверждение того, что «BT» действительно сила, прелесть.
Уловив момент, когда официантка проходила мимо, Миша попросил рассчитать его. Женщина в голубом, с голубыми глазами, к удивлению, даже обиделась:
— Но я уже заказала чай и пирожное.
— Подсчитайте и их.
Она тут же достала карандаш, записную книжицу и с очень серьезным видом, словно вершила волшебство, углубилась в подсчет. Будь Миша в столовой или кафе, результат, действительно, оглушил бы его, но он был в фешенебельном ресторане.
— Восемь восемьдесят пять, — сказала она.
Он сунул ей десять рублей и вышел. Но пока поднимался с этажа на этаж, ему так захотелось пить, что не будь на пути буфета, пришлось бы вернуться. В буфете стояли четыре столика и шестнадцать незанятых стульев, точно таких же, как в ресторане. В витрине сыр, колбаса, бутерброды и пирожки с мясом, капустой.
— Два с мясом, — попросил он буфетчицу, — и два стакана чаю.
— Двадцать четыре копейки, пожалуйста.
Миша съел пирожки с тем же желанием, с каким курили «BT» его сверстники этажом ниже. Теперь можно было поспать, забыть неприятности.
Утром Миша вспомнил, что не отметил выезд в командировочном удостоверении, пошел в крайком.
— Виктор Брониславович велел доложить, как только придете…
— Доложите.
— Да, но его пригласили туда, — и девушка вскинула бровки.
— А я ведь считал, что мы с ним договорились о встрече в Еловске, — сказал ей Миша.
— Уже? — удивилась девушка и, где положено, тиснула треугольник на бланке командировочного.
— Счастливо оставаться!
— До свидания.
— Не забудьте напомнить начальству, что в Еловске мы его ждем!
Девушка заморгала ресницами. Так и не поняла: шутят с ней или говорят серьезно.
И только сев в поезд, Миша почувствовал себя в дурацком положении. Его не поддержали в крайкоме комсомоле со строительством города в каменном исполнении, но разве свет клином сошелся? Надо было что-то другое придумать: пойти в крайком партии, в редакцию газеты, искать выход, биться. Что скажет он ребятам?!
На первой же станции Миша пересел на пригородный поезд и к обеду был снова в крайкоме. Виталий Сергеевич еще не вернулся из Москвы, но помощник Мишу охотно выслушал.
— Что вы, батенька мой, — сказал пожилой, интеллигентного склада седой человек. — Такие вещи не решаются просто. Есть заключение авторитетной комиссии, специалистов, утверждено в соответствующих министерствах. Учтены технические требования… Словом, все, что положено. А тут являетесь вы и требуете по-своему перестраивать целый город. Извините, так не бывает. Я даже удивлен.
— Удивлены?
— Разумеется.
— А если вас из благоустроенной квартиры переселить в деревянный дом на болоте, вы не будете удивляться?
— И это все, что вы хотели добавить?
— Все!
— Тогда будьте здоровы.
— Спасибо. Как-нибудь…
Так оказался еще день потерянным. Но чтоб не терять его до конца, Миша пошел в редакцию. Здесь было много знакомых. Приезжая в Еловск, ни один из сотрудников редакции не обходил комитет комсомола. Расспрашивали о стройке и о делах, о знакомых. Предложили даже выступить со статьей об опыте комсомольской работы. Миша решил, что выбрал самый удобный момент для встречи с редактором.
— А что, это идея! — согласился редактор с Мишиным предложением. — Поддержать еловцев надо… Ну, а в крайкоме комсомола ты был? Разговаривал?
— Был…
И Миша рассказал, как ходил в крайком комсомола, потом к помощнику Ушакова.
— Так, так. — Редактор озадаченно сдвинул брови, поскреб висок. — И чем все кончилось?
— Словом, помощник меня вытурил. Согласовано, говорит, в министерствах, в соответствующих инстанциях и органах… Ему что, ему, конечно, не жить в нашем городе. От первого проекта остались рожки да ножки…