— Покидать сейчас стройку?!
— А что она мне? Пришей кобыле хвост? Я не романтик! Да и честно тебе сказать: никогда не любила всю эту шумиху. Знаю одно — чтобы жить, надо работать! Вкалывала, как могла. Трудовая книжка не хуже твоей, все в ней по-честному. Ты скоро институт закончишь и умотаешь отсюда. А мне до конца своих дней тут торчать?!
— Ну что ты заладила, Светка, подумай!
— А то и заладила. Тут без тебя, знаешь, сколько девчат уехало?
— Как уехало? — поразилась Таня.
— Да очень просто. Сама посуди — достроим завод, а дальше? Кроме завода, здесь строить ничего не будут — Байнур. И, собственно, строить где, на болоте? Площадка-то маленькая, не развернешься. Одни эксплуатационники останутся. Наберется их три, пять тысяч. Вот тебе современный город с дворцами и парками, с зимним бассейном, оранжереями. Большая деревня — не город. До Бадана и то шестьдесят километров. Нет, уж лучше с Кириллом век коротать, чем здесь доживать.
Только теперь дошло до Тани, к чему все Светкины сборы. А может, все к лучшему? Пусть уезжает. За кого попало замуж она не пойдет. На своем недолгом веку повидала разное. У Кирилла двое ребят — хватит, о ком заботиться. Смотри, и еще прибудет в семье. Правда, Светка «о жизни красивой» мечтала. Но кто не мечтал. И понятие о красивом не у всех одинаково.
В дверь постучали, спросили:
— Можно?
Слегка прихрамывая, вошел Кирилл:
— Здравствуйте… — Кашлянул для солидности, шагнул к чемоданам. — Мы за вами, Светлана Ивановна.
Это «Ивановна» показалось Тане немного забавным, но милым и добрым. Спроси врасплох отчество Светки, и Таня не сразу скажет, не привилось.
— Ладно уж, забирай, — кивнула Светка на вещи. — Может, помочь?
— Ну что вы! Мы сами! Зараз и погрузим…
Как только Кирилл ушел, Светка подсела к Тане:
— Помолчим, подружка, немного.
С минуту они молчали.
— Думаешь, мне легко? Не жалко с тобой расстаться? Жалко, Танюша. И с ребятами жалко. Только, как ни крути, не век нам с тобой друг друга держать за подол. И ты замуж выйдешь. За Дробова выходи! Ей-богу, не пожалеешь! Мужик с головой, не то что Кирюха. Только не думай, и Кирилл неплохой человек. Обо мне знает все, а верит в меня. И я поклянусь чем угодно, плохого больше не будет. Пошуметь пошумлю, а в обиду его самого и сопливых моих не дам. Хватит, на все нагляделась, пора за ум браться. Не забывай! Жду в гости!
К вечеру Таня уже побывала на главных объектах строительства. Ноги болели до ломоты, но в клуб все же пошла. Их эстрадный оркестр пополнился тремя незнакомыми ребятами. Стоило появиться Тане, как легкомысленный Юрка взмахнул рукой, и оркестр грянул туш. Тане стало даже неловко от взоров новых парней и девчат. Но Юрка, безумец Юрка, помогая войти на эстраду, каким-то неуловимым жестом заставил оркестр заиграть «Журавлей». И Таня поняла, что не петь она не может.
Три часа среди товарищей и друзей промелькнули видением. К дому шли с Юркой. Таня рассказывала о Светлане.
— Ну и правильно сделала, — заключил Юрка. — В отделе кадров уже всем отказывают. Принимать будут эксплуатационников. Еловск — на любителя.
— Как? — удивилась Таня.
— Для того, кто любит в свободное время в тайге пошататься с ружьишком, рыбачить на спиннинг, солить грибы, ягоды собирать…
А Юрку каждая стройка привлекает прежде всего новизной, бурной жизнью. Пока молод, готов поехать куда угодно… С Таней — хоть в Арктику… Но обо всем сказать воздержался. Наоборот, стал молчалив, что-то недоговаривал, шаг его был настолько нетороплив, что Тане в осеннем пальто становилось прохладно.
— Таня!
— Да, Юра, — отозвалась она.
— Я люблю тебя, Таня, — сказал он глухо.
Она поняла, он говорил правду. Юрка самый хороший и добрый парень. И она его любит. Очень. Но сердце умеет любить по-разному. С одним человеком ему хорошо и отрадно, без другого оно способно остановиться, стать каменным, зачерстветь…
— Ты молчишь, — сказал он.
— Юра, пойми меня, дорогой…
Он повернул круто и побежал к общежитию. Она хотела крикнуть и не могла, горло перехватило. Вконец уставшая и разбитая, пришла к себе, чтоб долго еще не уснуть.
Утром у автобусной остановки Таня встретилась с Мишей Уваровым.
— Псих-то этот, знаешь, что отчудил?
— Какой еще псих? — побледнела Таня.
— Я ему: что затеял? А он чемодан в кузов — и на вокзал.
Таня от боли под сердцем закрыла глаза, но тут же схватила Мишу за локти и закричала в лицо:
— Когда?! Когда он уехал?!
— Минут пять назад…