— И все же, дорогой Кузьма Петрович, существуют или не существуют в природе хотя бы минимально допустимые нормы отфильтрованных сбросов?
— Лучше не для Байнура!
— А для Байнура?
— Крайне минимальные.
— Тогда назовите их.
— Хорошо! В дополнительной справке.
Как бы то ни было, Платонов сошел с трибуны под аплодисменты доброй половины присутствующих. Отыскал свое место рядом с Ершовым и Дробовым:
— Минимальные?! Ишь чего захотел! Не о них сейчас речь. Подождем…
Затем выступил представитель сейсмологов. В пику ему Головлев.
Начальник строительства говорил больше с болью чем с жаром. Версия о так называемом геологическом разломе не подтверждается, а строительство завода было неоправданно затянуто, зарыты в землю народные деньги. Еловск будет не в каменном, а в деревянном исполнении.
— И это современный промышленный город, в одном из прекраснейших мест природы! — не выдержал Головлев.
Он обвинил Крупенина в том, что, боясь общественного мнения, в угоду некомпетентным заявлениям ряда товарищей, занимающих солидные положения, Крупенин и его ведомство не заняли твердую позицию в решении неотложных вопросов.
— Следовало давно посадить за круглый стол ученых, проектировщиков и строителей. Решить судьбу Еловска по-деловому. Пусть хоть это запоздавшее совещание внесет свои коррективы, объединит усилия заинтересованных сторон, поможет окончательно разрешить возникшие проблемы! Я согласен с товарищами Платоновым, Дробовым, что Байнур должен стать государственным заповедником, согласен, что следует отказаться от транспортировки леса водным путем, от строительства порта и флота, а стало быть, и от вырубки леса в прибрежной зоне. Но я не могу согласиться, что на Еловске надо поставить крест. В настоящее время ситуация такова, что народному хозяйству в десять раз выгодней сделать сброс отходов через расщелину хребта в Туленкийскую долину, чем закрыть стройку. Хотя я уверен, что на эту крайность идти не придется…
Платонов негодовал:
— Вы слышали, Виктор Николаевич, куда повернулось дело?! Заговорили о выгоде! А Туленкийская долина — это что, мертвая зона? Отравить Бирюсинку, добраться до Бирюсы. Пусти их за стол, они и ноги на стол!
Ершов ждал, что скажет заместитель министра рыбного хозяйства. Ждал и Платонов. Он удовлетворенно кашлянул, когда оратор заявил, что Байнур единственный водоем, где омуль занял господствующее положение. Но тут же Платонов насупился, помрачнел. То, о чем говорилось дальше, — Платонова не устраивало.
— …Определить условия сброса сточных вод, исключающие возможность их вредного влияния на ихтиофауну, — дело реальное и бесспорное. Нет сомнения, что уникальные очистные сооружения будут созданы…
Дробов выкрикнул:
— Это еще вопрос!
Ушаков было встал, но Пономарев наклонился к нему, что-то шепнул и улыбнулся.
— Однако очистными сооружениями охрана рыбных запасов озера далеко не исчерпана, — продолжал оратор. — В основных нерестовых реках происходит массовая гибель икры потому, что, вопреки правилу, лес разделывается на льду и круглый год хранится на реках. Дно многих не только байнурских рек выстлано слоем гниющей древесины…
В перерыве Ершов спросил Дробова:
— Выступать будешь?
Дробов жадно курил:
— Да нет, на такой аудитории не привык. Доктора наук, академики выступают и тут вдруг я… — Он горестно усмехнулся.
— Ну, а совещанием доволен?
Дробов достал новую папиросу:
— Пока да! Только вот приучали долго нас к говорильне. Сижу, слушаю. Нет, нет да и назад обернусь, в прошлое. Ты-то пишешь роман о Байнуре?
— Пытаюсь, — ответил Ершов.
— И каковы будут выводы?
— Надеюсь, жизнь их подскажет.
После перерыва председательствовал Пономарев. Слово взял член коллегии Министерства мелиорации и водного хозяйства:
— …Здесь товарищи предлагали передать очистные сооружения в ведение нашего министерства. Но мне думается, что за технологические установки и за очистные сооружения должна отвечать дирекция завода. Что же касается государственного надзора за эксплуатацией очистных сооружений и влиянием промышленных стоков на озеро Байнур, то в Еловске предполагается специально создать гидрохимическую инспекционную лабораторию и ей предоставить право в случае необходимости приостановить работу завода…
В обеденный перерыв Ершов оказался с Ильиным за одним столиком.
— Завидую вам, Виктор Николаевич, — сказал ему Ильин, — сиди себе дома, пиши.