— У тебя грязный рот и ужасный характер.
— Это не делает меня менее Лаунхоффером.
— Лори, не спорь с Артуром, — печально сказал его бледный птицеволосый собрат. – Это бесполезно.
— Если я не буду с ним спорить, — отозвался упрямый Лори, — он так и будет лежать в постели.
— Он не для того потребовал нас у отца, чтобы лежать в постели.
— Мунин прав, — заметил Артур и показал на Мунина пальцем; тот безнадёжно вздохнул. – Всё как обычно, — продолжал Артур. – Хара будет меня оберегать, Лори – развлекать, а Мунин сделает всю работу.
Мунин закатил глаза – круглые, карие, птичьи.
— А зачем нужен ты? – поинтересовался рыжий Хара.
— А я буду за вами приглядывать.
— Бесполезный тип, — припечатал Хара. Лори улыбнулся.
— Не забывайся, — строго сказал Артур.
— Ты сам не забывайся, — хладнокровно ответил Хара. – Ты его сын, но ты – не он.
— И что?
Мунин прикрыл глаза ладонью в знак расстройства.
— Наш брат Мунин, — сказал Лори, — находится в состоянии постоянной фрустрации, потому что он единственный из присутствующих, у кого доминируют логические блоки. Я и тебя подразумеваю, Артур.
— Спасибо, что уточнил. Итак, друзья мои, вам непременно нужно поставить задачу?
— Мне – нет, — сообщил Хара. – Я и так прекрасно себя чувствую.
— Если бы я каждый раз ждал, пока мне поставят задачу, — грустно заметил Мунин, — очень многое закончилось бы плохо.
— Что и требовалось доказать, — подвёл черту Артур. – Лори, чего хочешь ты?
— Я хочу, чтобы ты проявил толику сочувствия к страданиям невинных, — хмуро ответил Лори. – Мы должны вмешаться. Мы должны предотвратить катастрофу.
— Мы не должны вмешиваться, — сказал Мунин. – Это исказит картину. У нас другое задание.
— Не носись со своим заданием как с тухлым яйцом.
— Лори, это неразумно, — сказал утомлённый Мунин. – Утихомирься.
— Это неэтично.
Хара невнятно заворчал от досады и оттянул двумя пальцами собачий ошейник, охватывавший его толстую шею.
— Ну началось! – пробормотал он. – Лори сказал это слово. «Неэтично!» Теперь всё пойдёт наперекосяк. Это ты виноват, Артур!
Артур расхохотался и пальцами закрыл Лори рот. Тот гневно сверкнул глазами, но возражать не решился.
— Знаете, почему я выбрал вас троих? – сказал, отсмеявшись, Артур Лаунхоффер. – Вы, ребята, – то, что называется приятной компанией.
Глава седьмая. Пророк
Председатель совета кондоминиума позвонил Данкмару в выходной, во второй половине дня. Человек вежливый и деликатный, он не решился сразу перейти к делу и начал со стандартной светской беседы. Измотанный бессонницей и тяжёлыми размышлениями Данкмар не узнал его, принял за одного из новых клиентов и довольно жёстко попросил уточнить, договаривались ли они о созвоне, и если договаривались, то на какое время. Возникла неловкость. Председатель смешался, ещё раз назвал себя, прибавил, что живёт в лофте первого корпуса, и Данкмар наконец его вспомнил.
— Простите, — сказал он, с усилием потирая веки. – Простите. У меня сейчас… трудная ситуация, я невнимателен.
— Сожалею, что побеспокоил, — виновато ответил председатель. – Но вопрос очень важный. Я с утра обзваниваю всех.
Данкмар провёл по лицу ладонью и проморгался.
— Слушаю вас.
Тониу Мейра кивнул и просто сказал:
— Ночью на третьей стоянке был взрыв.
— Что?
Данкмар нахмурился. Что‑то новое требовало его внимания, в придачу ко всем уже наличествующим проблемам… «Кажется, — подумал он, — у меня идёт полноценная чёрная полоса». Мейра на экране терминала смотрел на него с искренним сочувствием.
Они никогда не были на короткой ноге. При знакомстве Данкмар изучил соседа с помощью второго зрения и остался доволен: Тониу Мейра оказался именно тем человеком, с которым приятно жить в одном доме. Он отделял деловую сферу от частной жизни так ясно и резко, что порой это напоминало раздвоение личности. Топ–менеджер строительного холдинга, обладатель смертельной бульдожьей хватки, в быту Мейра вёл себя мягко и едва не застенчиво. Когда основной конкурент холдинга рискнул запустить строительство пресловутого арколога и оказался на грани разорения, Мейра умело воспользовался нежданной удачей. Состояние его утроилось. Данкмар не хотел бы вести с ним дела, но соседом Тониу был прекрасным. Соседей он помещал в сферу частной жизни, вместе с сокурсниками, одноклассниками своих детей и приятелями по яхт–клубу. Суровым он был на работе, а дома – милым. Въехав в свой роскошный двухэтажный лофт, он перезнакомился со всем кондоминиумом и сам вызвался стать главой инициативной группы. Обязанности свои на этом посту он исполнял безукоризненно, был заботлив и внимателен, словно патриарх большой семьи. Данкмар знал, что может признаться ему в скверном самочувствии, не притворяться энергичным и идеально собранным. Он испытывал благодарность Мейре за это.