Анис оторвался от партии, и фигуры на столе стали едва различимы.
— Они мне говорят, — Вася поиграл пустым стаканом, — мы все ужасно заняты, мы по уши в работе, но ты не расстраивайся! мы тебе поможем! Мы, говорят, знаем человека, который тебе поможет. И тут же повскакали и всей толпой куда‑то с топотом и гоготом понеслись, несмотря на то, что были по уши в работе. Привели какую‑то Лену. У Лены – три глаза. На левом – бельмо. А так вроде ничего девчонка. Я её спрашиваю: «Слушай, зачем тебе три глаза и бельмо?» А она говорит… вот угадайте, что она ответила? Не угадаете. Она говорит: «Это модно и стильно». Лучше бы сиськи себе отрастила. Впрочем, я отвлёкся. Оказалось, эта Лена – тестировщица. Знает всё о том, как падает ЛаОсь и что от этого бывает. Вот за что я не люблю аналитиков: они в итоге всегда оказываются правы.
Ассистенты одновременно наклонили головы: Тэнра вправо, Анис – влево. Амирани скосил глаза. Мелькнул бледный высверк, электрическое мерцание голубого тапетума.
— Смысл ускользает, — сообщил Амирани.
Вася вздохнул.
— Тестировщица Лабораторий, — ответил он администратору, — совершенно уверена, что вас не существует. Ни этого локуса, ни тебя лично. Пять тысяч лет назад один весёлый человек уронил здесь осевое время, извлёк из СКиУ управляющий модуль и пошёл гулять дальше. После такого праздника локус вместе со всем населением должен был разлететься на ведро квантов. Но он существует, развивается и даже немножко процветает. Амирани, ты можешь объяснить, как это у тебя получилось?
Амирани откинулся назад, заложил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Он улыбался.
— Как уклончиво выразился мой друг Юэ Тэнраи, — сказал он, — у меня в тот момент возникли некоторые технические сложности. Но я справился.
«Друг, — отметил Вася. – Надо же, как у Тэнры всё быстро».
— Это было нелегко, — продолжал Амирани, — непросто и, я бы сказал, небезболезненно. Я могу описать в деталях, но поймёшь ли ты? Мы пользуемся разной терминологией.
— Я попробую.
— А смысл? Что именно ты хочешь понять?
Вася наморщился и отставил стакан. Мысль всё ещё шла туговато.
— Я хочу понять, что здесь не так, — сформулировал он, наконец. – Я уже нашёл разные… странности, но чем дальше, тем их больше.
Амирани облокотился о стол.
— А в чём практическое значение вопроса?
— А почему ты спрашиваешь? – вырвалось у Васи помимо воли.
Администратор разулыбался шире. Улыбка была хищная и насмешливая.
— У нас одна цель, — сказал он. – Я это признаю. Я хочу убрать непрошеного гостя, вы пришли, чтобы помочь мне. Прекрасно. Ещё прекраснее, что вы не намерены здесь задерживаться. Это моя вселенная и мои проблемы.
Вася уставился на него, заморгав. Лампа горела тускло; радужки Амирани отражали косой свет и лучились холодной кошачьей синевой. Тёмные волосы падали на грудь, как грива. Он держался непринуждённо и спокойно, но излучал угрозу: точно тигр весом в полтонны, который может быть сытым и почти ручным, но всё равно снесёт тебя случайным толчком плеча. Так и тянуло спрятаться от него за спиной Тэнры, и ещё Никсами прикрыться. «Дела! – подумалось Васе. – Наглый какой тип. Всё‑таки админы верхнего уровня – все чокнутые». Он собрался сказать что‑нибудь примирительное, но Амирани не дал ему вставить слово.
— И я, в свою очередь, хочу услышать, что такое Лаборатории, что там происходит и что им от меня нужно.
— Я объяснил, как умел, — добавил Тэнра. – Но я не смог ответить на все вопросы, Вася. Думаю, будет лучше, если ты расскажешь.
Полохов обиделся. Тэнра очевидно вставал на сторону малознакомого и неприятного Амирани. Вася пожал плечами, включил чайник и демонстративно полез в холодильник. Сделав себе бутерброд и налив чаю, он сел за стол. Тэнра убрал голографические шахматы. Никсы подошли к хозяину и уселись рядом с ним. Скармливая собакам куски бутерброда, Вася сказал:
— Лучше — так лучше. Как хотите. С чего начинать?
— С самого начала, — распорядился Амирани.
Полохов хмыкнул.
— С самого?.. Есть бесконечное множество вселенных – Море Вероятностей, Мультиверс. В нём содержится вложенная бесконечность, конгломерат локусов, в которых живут люди или кто‑то вроде них. Это так называемые гуманистические локусы. Они разные и развиваются по–разному. Однажды… в одном из таких локусов несколько человек преодолели определённую планку развития. Перешли предел. Потом их стали называть системными архитекторами. Это не титул и не таксономическая единица. Это профессия. Они ведут разработку сложных систем.
— Зачем?
«Ну и вопросец», — подумал Полохов; Амирани задал самый логичный из возможных вопросов, и отчего‑то это казалось странным.