С одной стороны, нет ничего страшного в том, чтобы объясниться первой. В конце концов, я взрослая женщина, что бы об этом не думали в этом мире. Мне уже слишком давно не восемнадцать и, уж тем более, не шестнадцать. Впрочем, я и в том возрасте особой стеснительностью не страдала. Но он слишком долго мне нравился, а в реальности оказался еще более... гм... интересным. И меньше всего хотелось, чтобы наши гипотетически возможные отношения закончились даже не начавшись из-за простого недопонимания.
— Нет, — хрипло начал он, откашлялся и продолжил. — Они не могут тебя почувствовать. Только я.
— Но ты и так в курсе моего местоположения, — смущенно фыркнула, пытаясь разрядить накалившуюся вокруг атмосферу.
Он был слишком близко, чтобы не думать о том, как все могло бы быть, но при этом не проявлял никаких признаков интереса ко мне. Оно, конечно, обидно, но и народа вокруг было все-таки многовато для личного разговора едва знакомым человеком. Если уж на то пошло, в такие моменты очень не хватала Фенрира с его язвительными замечаниями о происходящем.
Кем неловко провел рукой по волосам и, криво усмехнувшись, согласно кивнул.
— Не переживай, Николетта, — тихо хмыкнул он. — Учитывая, что мы все здесь собрались только за тем, чтобы помочь тебе выжить, им придется очень потрудиться.
— Что и говорить, — с досадой кивнула я, — на отсутствие везения в способности находить друзей мне никогда не приходилось жаловаться.
Мне всегда везло на людей. Приехав поступать на юридический, я умудрилась в очереди в приемную комиссию познакомиться с будущим психологом, мастером спорта по боксу и географиней (она так и представилась) — мастерицей на все руки. С ней мы не пропали в общаге, не пропали, живя на квартире у сумасшедшей бабки, и уж подавно не пропадали дальше по жизни. Ирка еще во время обучения попала на стажировку в какую-то модную контору, географиня Ольга занялась научной работой, а Павлик, единственный друг с моего факультета, на ней женился. Потому что будучи совершенно неприспособленным к жизни за пределами города благодаря родителям (тоже потомственным юристам), он жаждал "настоящей" жизни и приключений. Ольга всегда упоминала место на которое он искал эти приключения, бурча, что настоящая жизнь — это как раз та, где оное не мерзнет в какой-нибудь дощатой будочке заброшенного хутора. Но активную исследовательскую работу не бросала и даже брала мужа с собой.
Мы продолжали дружить и сейчас. То есть, я очень надеялась, что тот факт, что я — дочь Океана не сподвигнет их упечь меня в комнату с мягкими стенами. Конечно, говорить им об этом вовсе не обязательно, но весь мой жизненный и профессиональный опыт подсказывал, что чем... гм... страннее правда, тем выше вероятность, что она всплывет...
Я отвернулась и прикрыла глаза, решив все-так поспать. Радовало в сложившейся ситуации то, что шанс выжить у меня все-таки есть. А это уже неплохо. Мысль о том, что будет, когда все это закончится, я старательно запихнула поглубже. Если с божествами удастся договориться, надо будет что-то придумать с этим Икиелем — оставлять за спиной того, кто способен разыскать тебя в другом мире и испортить жизнь, точно не стоит.
Заблестевшие глаза Алекса при рассказе Иммераля о том, что местному правосудию я не интересна до определенного момента, наводили на мысль, что у парня возник какой-то план. Мы действительно никогда не дружили, да и общались не больше необходимого. Но работали вместе достаточно долго, чтобы научиться понимать по таким мелочам, что скоро, например, нас ждет еще одна крупная благодарность от клиента. Одно время я подозревала, что если бы он не стал адвокатом из него бы получился идеальный преступник. Теперь же была уверена, что нельзя исключать его работу на обе стороны закона.
Что ж, иметь в друзьях не особенно щепетильного в достижении целей юриста гораздо лучше, чем во врагах. Добро пожаловать на темную сторону, Николетта! Надеюсь, у них хотя бы печеньки есть.
Из радио завывала какая-то ерунда на чужом языке, но я бы могла поспорить, что песня о том, что исполнителя окружают дураки. И если это так, я была с ним солидарна. Приоткрыв один глаз, я покосилась в зеркало заднего вида. Объект моего тайного, но пристального внимания делал вид, что спит. Ладно, торопиться мне точно некогда. С этими мыслями я незаметно уснула...
Ловец
Темные дни! Она просто издевается! Причем, к кому больше относились мои последние мысли — к Кали или к марене — я пока не решил. В голове была совершенная каша, а склонившаяся так близко девчонка, видимо, была не в курсе, что если так интимно трогать мужчину за руку, можно дотрогаться до чего-нибудь совершенно неожиданного!