- "Так я и слышала."
В данный момент, любой, кто контролировал эти башни, контролировал Котифир. Кротен годами собирал обширные богатства и многочисленных недоброжелателей, заявляя права на лучшие городские трофеи, но это и было тем источником, откуда исходила плата Воинства. Джейм отлично понимала и желание бывшего короля-бога защитить свои сокровища и личную заинтересованность Воинства в их безопасности. Однако казалось нечестным, если в результате пострадает город.
- "Всем стражникам передали сообщение," - сказал Сорокопут. - "Король Кротен хочет тебя видеть."
Это было неожиданно.
- "Зачем?" - спросила Джейм, добавляя, - "А, неважно," - когда Рандир начал пожимать плечами. - "Мне лучше идти. Но сначала, окажите мне услугу: не могли бы вы по дороге в свои казармы проводить этого человека в Норфские?"
Она потянулась рукой в тень и вытащила на свет сопротивляющегося Серода. Сорокопут рассматривал его, кривя губу. - "Твой личный шпион? О да, нам известно, кто и что он такое."
Ну не совсем, подумала Джейм. Никто не знал, и даже не подозревал о том, что Серод был к ней привязан. Обнародовать это означало продемонстрировать значительное нарушение традиций, и неважно, что Ранет всё время привязывала кендаров или, что сама Джейм только что привязала Шиповник Железный Шип.
Было так искушающе коснуться нити их новой связи. Чем Шиповник сейчас занимается? Что она думает и чувствует? Но обычная сдержанность Южанки заставляла Джейм колебаться со вмешательством. Она только надеялась, что в отличие от своего брата, даёт кендарке ту поддержку, в которой она нуждалась. Тори, кажется, не осознавал, что некоторые кенциры просто нуждались в чём-то, на что можно было опереться. Предки знают, Джейм и самой порою хотелось иметь подобную поддержку. Держаться одной - тяжёлое дело. По крайней мере, больше не было повторений загула Шиповник, как той ночью, когда сгорела башня Бумажной Короны, а младенец Калан погиб при падении.
- "И зачем же нам делать тебе одолжение в таком мелком вопросе?" - спросил Сорокопут с улыбкой.
Ах, да. Был ещё и Серод, который опирался на неё чрезмерно тяжко.
За спиной Рандира, его десятка волновалась и пересмеивалась.
- "Ну, может быть, в качестве чего-нибудь новенького?" - сказала Джейм, подавляя вспышку раздражения. Ну почему с Рандирами никогда не удаётся договориться по-хорошему, за исключением Тени и Рандирока? - "Как часто вам предоставляется возможность сделать Норфам хоть какой-то подарок?"
- "Скажи `пожалуйста.' "
- "Мне казалось, что это и так подразумевается. Пожалуйста."
- "Очень хорошо. Ты, пошли."
Серод стрельнул в неё взглядом, а затем отвернулся, выпрямляясь и приводя себя в порядок. Он растворился вместе с Рандирами, потрёпанная, странно величественная фигура, в падающей на город ночи.
А теперь, подумала Джейм, к Кротену.
II
В свои лучшие дни, Башня Роз буквально роилась активностью. А теперь она тихонько дремала, её нижние покои пустовали.
Как все и остальные, она также страдала от разрушения без поддержки короля-бога. В первую очередь это проявлялось в том, что лёгкая закрученность её конструкции становилась всё заметнее, так что Джейм, карабкаясь вверх по спиральной лестнице, чувствовала себя готовой в любой момент скатиться через балюстраду в воздух. Кроме того, каменные розы, что обрамляли оконные проёмы и парапеты, крошились под её прикосновением. На уровне исчезнувших облаков они стёрлись окончательно, оставляя одни лишь щербатые камни, а мраморные ступени покрылись выбоинами от использования.
Вот и уровень, на котором обычно дежурила стража. Но не теперь. Этажом выше, занавески, такие же рваные, как старая паутина, валялись на подоконниках Кротенских покоев. Внутри, хаос.
Однако у Кротена всё ещё оставались слуги, как обнаружила Джейм, вскарабкавшись на вершину.
- "Добро пожаловать," - сказал сипящий голос.
Тяжёлое затруднённое дыхание заполняло, казалось, собою всю округлую комнату, скрипя и треща внутри её каменной оболочки. Она была полутемной и нагретой, несмотря на прохладный вечерний ветерок, скользящий по краешкам мраморных лепестков, и она воняла.
Когда её глаза адаптировались, Джейм различила огромную массу плоти, громоздящуюся на помосте. Прежний Кротен был немыслимо тучным, но в то же время казался странно пловуче-летучим, несомненно, благодаря своим божественным силам. Теперь, в их отсутствие, его плоть тянула его вниз тяжёлыми обвисшими складками, как будто он был скульптурой из масла, выставленной на солнце. Слуги удалили боковую панель его белого парчового халата. Один с трудом удерживал на весу белёсый пласт жира, пока другой протирал обнажившуюся расселину лавандовой водой.