― Пахнет грозой.
― Капитан сказал, здесь не бывает гроз, ― сказал Льюис, прислоняясь к бортику. ― На этом море всегда темно и тихо. Ветра едва хватает, чтобы использовать паруса. Это неестественно.
― Но всё же соглашусь с Триндоном, ― неохотно произнёс я. ― В воздухе какое-то напряжение.
Мне ответил порыв ветра, принеся влажную прохладу. Голоса доносились с палубы ― члены экипажа переговаривались между собой.
Я встревоженно переглянулся с Триндоном и Льюисом.
― Ладно, что-то приближается, ― Льюис всматривался в чернильно-чёрное небо. ― Но что?
Без всякого предупреждения паруса обмякли. Просто упали с характерным свистом ткани. И этот звук показался куда более зловещим, чем внезапный порыв ветра.
Тишина накрыла море, заглушив всё, кроме звука волн, бьющихся о корпус корабля.
Триндон сильнее укутался в плащ, дрожа.
― Мне кажется, или похолодало?
Он был прав. И без того холодный ночной воздух стал ледяным, а дыхание Триндона, пока он говорил, выходило вместе с клубом пара.
Такой холод обычно сопровождает тирейтов, но они обитают только на суше.
Я не успел ответить, как вдруг ближайший фонарь потух. В ночи раздался смех, далёкий и жуткий.
― Что за… ― начал Льюис, но замолк, когда погас ещё один фонарь, висевший над штурвалом. От него пошёл дымок, заметный в свете оставшихся огней.
Члены экипажа зашевелились, как разнервничавшееся стадо. Я обнажил меч, и Триндон с Льюисом последовали моему примеру.
Мы молча ждали.
Ещё один порыв заставил паруса хлопать, как бесполезную тряпку на верёвке. Ветер становился кусачим, пробирающим до костей. Каждый вдох словно бы замораживал мои лёгкие.
Погас ещё один фонарь, и ещё.
Мы теряли их всё быстрее. Члены экипажа начали кричать.
Я медленно разворачивался по кругу, выискивая невидимого врага.
― Триндон, зови остальных. Нам понадобится помощь.
Триндон беспрекословно бросился к ближайшей двери, ведущей к нижней палубе.
Когда погасло ещё несколько фонарей, я бросился к капитану, преодолевая две ступеньки за раз.
― Что происходит? ― потребовал я ответа.
С его лица сошли все краски от страха, капли холодного пота стекали по лбу.
― Понятия не имею, Ваше Высочество. Мы никогда не видели ничего подобного.
Половины фонарей уже не было. Далёкий гогот прозвучал ближе.
Холодная, скользкая рука легла мне на затылок. Я резко обернулся, но там никого не было.
Кто-то из мужчин испуганно вскрикнул с дальнего конца палубы. Затем ещё один.
― Они играют с нами, ― сказал Льюис.
― Прямо как тирейты, ― ответил я.
Через несколько секунд оставшиеся члены моего отряда выбежали на палубу. Морган шел впереди, с мечом наготове. В его глазах сверкало нездоровое предвкушение.
Аэрон взял лук, Брейт ― меч.
― Кейб с ними? ― я сомневался, стоит ли брать его с нами.
― Он уже достаточно взрослый, ― заметил Льюис.
Я развернулся к другу.
― Ты готов быть тем, кто сообщит моей тётушке, что она потеряла ещё одного ребёнка?
Льюис внимательно смотрел на меня.
― Ты слишком много времени провёл в Ренове. Совсем размяк.
Но мои мысли уже были далеки от нашего разговора. Небольшой чёрный силуэт ― слишком маленького роста для человека ― прошёл по палубе незамеченным и вошёл через дверь, откуда только что выбежали мои люди.
― Кто это? ― спросил я.
Словно бы услышав мой вопрос, таинственная фигура развернулась и вместо того, чтобы спуститься на ярус ниже, нашла меня взглядом.
Глаза существа были невидящими и такими же бездонно-чёрными, как небо над нами. Кожа серая, а волосы длинные и такие же тёмные, как глаза. С монстра стекала вода, будто он только что выполз из подводной могилы.
Тонкие чёрные губы изогнулись в улыбке, и существо развернулось к двери, которая вела прямо к Амалии. Я уже бежал по лестнице, крича во всё горло.
Существо подняло руку, перед тем как за ним закрылась дверь, и все оставшиеся фонари погасли. Единственным источником света осталось жутковатое свечение звёзд в воде.
Я врезался в закрытую дверь, пытаясь нащупать ручку в темноте. Меня трясло от злости и страха. Монстр пришёл за Амалией… Все монстры охотились на Амалию.
Наконец я нашёл ручку и выругался на чём свет стоит.
Дверь была заперта.
37
Амалия
Я зевнула, прикрывая рот ладошкой, и села со скрещенными ногами на кровати в капитанской каюте. Переправа через море, которая, по словам Риза, должна быть самой опасной частью нашего пути, оказалась на деле самой скучной.