— Вот–вот, за перевалом никаких перспектив у вас нет. Зачем рисковать понапрасну, вы даже вернуться оттуда не сможете, а я предлагаю достойный выход.
Состроив задумчивое выражение лица, пригубил вино, пару минут посмотрел в потолок, затем отставил чашу, точно так же склонился над столом и посмотрел собеседнику прямо в глаза.
— Господин Хондар, ваше предложение заманчиво. И мне кажется, что оно было бы более интересно человеку степенному, повидавшему жизнь, а я ещё молод и хочу посмотреть мир.
Хм, — он тоже поставил чашу на стол и поднял глаза, — Вы сейчас поспешили с ответом, подумайте ещё раз.
Помолчав минуту, всё так же посмотрев ему прямо в глаза, ответил:
— Благодарю вас, но я уже принял решение и готов рискнуть.
— Жаль, — он достал из пояса и положил на стол жёлтый кругляш зеола, встал и направился к двери, но вдруг остановился, оглянулся через плечо и ещё раз сказал, — Жаль.
После того, как хозяин заведения закрыл за посетителями дверь и прибежал убирать со стола, я у него спросил:
— Простите, уважаемый! Вы не подскажете, господин Арнид Хондар, он кто?
— О! Это очень богатый человек! Торгует шерстью и мехами!
— Вон оно как? Благодарю вас, уважаемый.
Всё это время Илана сидела в дальнем углу и наблюдала за нашим диалогом со стороны, а когда собеседник покинул помещение, она подошла ко мне, взяла за руку и мы направились в жилой сектор на второй этаж.
— Вначале он искренне пытался тебя убедить, — тихо сказала она, — а когда уходил, оглянулся и сказал «Жаль», то вычеркнул из списков живых.
— Солнышко, — шепнул ей, — Пусть даже не мечтает, это мы кого захотим, того и вычеркнем.
Глава 3
Северо–восточный оплот империи — пограничный город–крепость Карт, который контролировал наиболее удобное сообщение со степью кочевников, остался далеко позади, а наш караван вот уже третий день двигался вдоль ущелья, подымаясь всё выше в горы. По данным ПК тактического шлема мы находились на высоте одна тысяча четыреста пятнадцать метров над уровнем моря. Погода стояла чудесная, целыми днями светило солнце, а температура воздуха днём держалась в пределах семи градусов тепла. Ночью температура опускалась до минусовой, но снег лежал высоко в горах, окрасив в белый цвет далёкие хребты и острые вершины.
Проход в направлении перевала был широким и удобным, однако скорость нашего перемещения, сравнительно с долиной сократилась вдвое. Все же здесь не имперская дорога, по которой даже в темноте можно было выйти к цивилизованным местам отдыха и пунктам питания, поэтому, за полчаса до сумерек мы останавливались прямо посреди дороги и спешивались. Далее действовали по заранее установленным правилам: два дозорных бойца, назначенные Лагосом взбирались повыше и осматривали дальние подходы и, удостоверившись в отсутствии какой‑либо угрозы, личный состав приступал к разбивке лагеря. Впрочем, разную живность и зверьё видели часто, но с людьми за три дня не встретились ни разу.
Привязываться к источнику воды необходимости не было, так как вдоль всего ущелья тёк ручей. Между тем всадники расседлывали лошадей, поили их, кормили, чистили и проверяли копыта, а ездовые обихаживали тягловую скотину. Дальше каждый из нас знал, что делать: кто‑то воду носил, кто‑то разжигал походную печку–жаровню, а дед Котяй, например, занимался освещением, то есть, наличие факелов, изготовленных из пропитанной нефтью ветоши, были на его совести.
В наряд не включали лишь госпожу Илану, но она не лентяйничала, и взяла на себя заботу о приготовлении пищи. И спальные места для нас двоих тоже готовила: у снятых сёдел, которые в данном случае служили подголовниками, прямо под открытым небом расстилала попоны и раскатывала спальные мешки. Собственно, это не совсем мешки, а сшитое в виде раскрытого конверта покрывало, которое снизу и спереди запахивается внахлёст мехом внутрь и стягивается завязкам. В особо плохую погоду его можно на себе носить, как безрукавный тулуп.
Лично я в это время вокруг лагеря расставлял и активировал «пугала».
— О, какие палочки красивые! Что это такое? — спросил дед Котяй в первый же день нашего путешествия в горы, при этом все остальные сгорали от любопытства не меньше его.
— Эти штучки издают неслышимый ухом человека звук, зато любое животное его слышит за сотню шангов и очень боится. Так что о появлении хищника можно не переживать.
— Точно хищника отгоняют? — недоверчиво спросил Лагос.
— Абсолютно точно, да и лошадей стреноживать не надо, они им разбрестись по округе не позволят. Откуда взялись? По наследству достались, в нашем роду они находятся с незапамятных времён.