— Вы почувствовали, госпожа? — спросил он.
— «Палочки» просигналили, а потом Илана почувствовала.
О её ведовском даре узнали все присутствующие в первый же месяц пути, она с высокой точностью определяла количество людей во встречных караванах, заблаговременно предупреждала о возможных неприятностях. Впрочем, мы ничего не скрывали, ибо в этом мире такие люди не преследовались, а совсем наоборот, считались любимчиками богов, их уважали и побаивались. Теперь никто не удивлялся, что в спарринге с оружием или в рукопашном бою у неё здесь нет соперников, за исключением меня, конечно. Мол, как можно победить ведьму, когда она все телодвижения противника видит наперёд?
Через две минуты уже никто не спал и все были предупреждены о соблюдении тишины. После этого на ощупь собрали, взвели и зарядили арбалеты, затем помогли друг другу надеть броню.
— Лагос, Котяй, — сказал негромко, но был уверен, что слышат меня все, — Вы заступаете в караул, а Лудан и Руза пускай становятся на номера, стрелки они неплохие.
Один старик хмыкнул, второй крякнул, но промолчали оба. Вскоре все мои молодые воины подхватили скатки мешков и на корточках тихо рассредоточились, устраивая за камнями удобные стрелковые позиции. Так и просидели сорок пять минут, пока не начало сереть.
— Внимание! — сказал я, наблюдая за противником через видеокамеру, — вражеские стрелки накидывают тетиву, и расходятся цепью. Всё, идут к нам, приготовиться, стреляем по моему сигналу! И запомните, их правофланговый, он будет с островерхим шлемом — мой! Убивать его не буду, только раню.
Понятие о пехотном строе, его действиям в наступлении и обороне, а так же о распределении целей по номерам, мои бойцы, рождённые в семьях военных, имеют с детства. Да и дед Котяй за это время их выдрессировал здорово. Кстати, сейчас они вдвоём с Лагосом разлеглись у жаровни, грели старые косточки и тщательно делали вид, что за нами даже не наблюдают.
В рассветной серости прибор ночного видения малоэффективен, поэтому я его отключил, силуэты приближающихся людей можно было рассмотреть и невооружённым глазом, а когда их шеренга приблизилась метров на сорок, то каждого из противника стало видно довольно отчётливо. Моей целью был вражеский воин самого высокого роста, который с недоумением всматривался в расположение нашего лагеря. Видимо, он был командиром противной стороны, так как давал отмашку лучникам, которые тут же наложили на тетиву стрелы. Но натягивать луки и куда‑либо стрелять я им не дал.
— Ху! — громко выдохнул и нажал на спуск, одновременно щёлкнули ещё восемь арбалетов.
Засада удалась полностью, на такой дистанции никто промазать не мог, поэтому у нападавшей стороны не было никаких шансов. Отметив, что мой болт пробил броню противника, пронзил его правое плечо и опрокинул наземь, окинул взглядом поле боя и увидел лишь корчившихся на земле врагов. Илана и трое самых борзых, которых держал при себе — Динос, Ринос и Лидус даже не выстрелили, не в кого было, зато обдирать и вязать подранка рванулись самыми первыми, оказывается мне такое действо не по статусу. Они быстро сдёрнули с него броню, продавив болт глубже в тело, сняли сапоги, раздели донага и связали руки, приподняли и прислонили спиной к булыге.
— О! А хозяина своего куда дел? — я признал в нём того самого воина, сопровождавшего в городе торговца Хондара.
— Да, это он, — Илана подтвердила мою догадку.
Крепкий мужчина средних лет с сединой на висках и множеством шрамов на теле поднял угрюмое осунувшееся лицо и посмотрел на меня мутным взглядом. Через некоторое время его глаза обрели осмысленное выражение, и он хрипло пробормотал:
— Иди в задницу, щенок.
— Ты как обращаешься к господину, тварь?! — воскликнул Лидус и двинул пленного ногой.
— Оставь его, для вас троих ещё ничего не закончено. В двух с лишним кошангах ниже находятся их лошади и ещё один бандит. Пока не совсем рассвело, пригоните табун, и труп сюда тоже тащите.
— Сделаем, господин, — радостно воскликнул Ринос.
Они убежали к нашим лошадям, которых даже не оседлали, а лишь накинули уздечки и, буквально через две минуты ускакали по ущелью вниз.
— Кхе–кхе, — у меня за спиной стояли оба старика.
— Давай‑ка Рэд, мы его сами поспрашиваем, — сказал Лагос, — Этот герой сначала съест собственные яйца, а потом всё расскажет, вспомнит даже имя овцы из своей отары, которую трахнул впервые в жизни.
— Я воин, а не пастух, — безразлично ответил пленный дядька.
— А коль ты воин, то должен понимать порядок: если нормально ответишь на вопросы, то умрёшь без издевательств, — встрял в разговор дед Котяй, — тебя как зовут?