— Арнос, начальник охраны господина Хондара, — ответил пленный и на некоторое время замолчал, но всё же решил не запираться и поведал следующее.
О приближении нашего торгового каравана к городу Карту и о намерении дальнейшего похода за перевал те, кому это нужно и интересно, знали уже давно. Это обычная практика сбора информации и ничего необычного в том не было, но в нашем случае заинтересовал факт отсутствие лучников в составе охраны. Дело в том, что за перевалом в среде дикарей, как лесовиков, так и кочевников предпочитают дистанционный лучный бой, а их стрелы с костяными наконечниками на дистанции сто пятьдесят метров имеют вполне убойную силу.
Арнид Хондар был человеком отчаянным, ходил с караванами за перевал восемь лет подряд и имел обширные связи со многими тамошними родами лесовиков, обитавших вдоль берега Большой реки. Его охранный отряд состоял из трёх десятков отставных вояк, которые имеют с каждого похода пятую часть от дохода, а это очень немало. Кроме того, вся их команда была повязана совместным грабежом трёх торговых караванов с убийствами свидетелей там, за перевалом, поэтому лично Хондару они были преданы душой и телом, блюли клятву верности и за своё место держались крепко. Ну и как не блюсти, если на этой службе все они стали людьми довольно обеспеченными, а сам хозяин, говорят, стал даже богаче здешнего экзарха.
В этом году господина Хондара постигла большая неприятность. Его товар в обмен на шерсть с одного из дальних промежуточных рынков доставлялся водным путём, но в результате бури баржу разбило, и весь груз утонул. Особенно жаль было тростникового (сахарного) вина, которое за перевалом пользовалось огромным спросом. Он уже планировал грузиться перебродившим виноградным кисляком, когда начала поступать информация обо мне и моём караване.
Слабого никто не любит, а слабого торговца тем более. Господин Хондар отнес нас не только к категории слабых, но и глупых, а когда я отказал ему в продаже товара, который он изначально действительно хотел выкупить, то в кругу своих приближённых сказал:
— Этот караван за перевал выпускать нельзя. Тамошние дикари их перебьют, весь товар отберут задаром, и это ясно, как день.
— Оружие и доспехи у них тоже отличные, будет жалко, если пропадёт, — согласился его начальник охраны.
— Не пропадёт, — отрицательно мотнул головой господин Хондар, — Они отправляются завтра, а мы выйдем послезавтра, тем более, что наши десять арб из четырнадцати уже загружены. А ты, Арнос, возьмёшь десяток воинов, догонишь этого мелкого сопляка и сделаешь всё, как надо. Потом дождёшься нашего прибытия. С груза как обычно, ваша пятая часть, а на трофеи, что снимете с тел, я не претендую.
Нагонять тихую поступь тягловых волов им довелось двое суток. Заметили они нас издали ещё вчера вечером, а дождавшись полуночи, несколько километров вели лошадей в поводу. Затем, их связали, чтобы не разбежались и пешком приблизились к нашему лагерю.
— Решили вас пострелять с рассветом, когда будет хоть что‑то видно, — закончил он, — Вот и постреляли.
— Значит, ваш караван к вечеру будет здесь? — задал ему свой последний вопрос?
— Нет, завтра к полудню. Мы идём медленней, — ответил он и прикрыл глаза.
— Понятно, — сказал я, кивнул Лагосу и взял за руку Илану, — Пойдём отсюда.
За спиной послышался протяжный хриплый вздох, наш враг умер так, как мы ему обещали: быстро и без мучений.
В это время в лагере стоял адреналиновый шум. Личный состав собирал и увязывал трофеи, некоторые восторженно что‑то рассказывали, а другие спорили о том, кто из них точнее выстрелил. Но Лагос быстро навёл порядок, приказав готовить завтрак и собираться в путь. А через пятнадцать минут к лагерю пригнали вражеский табун. Все лошади оказались прекрасными скакунами, любая из них на рынке стоила не меньше девяти золотых, у нас таких вообще не было.
— Чересседельные сумки забиты пропитанием и кое–какими вещами, — доложил Ринос, — А в привязанных к седлу попонах скручены овчинные мешки и теплая одежда, короче, так как у нас.
— Отличные лошадки, но придётся их шугануть обратно, — с сожалением сказал дед Котяй.
— С какой радости, — возмутилась Илана, проявив хозяйственную жилку, — На нас напали и это наши законные трофеи!
— Всё оно так, госпожа, — к нам пришкандыбал и Лагос, — но присваивать их лошадей нельзя, и о том, что убили жителей Карта, через который будем возвращаться домой, лучше никому не рассказывать и свою правоту не доказывать. Уж поверьте, слово местного богатея Хондара будет во многом весомей нашего.