Подъезд был исписан и зассан, она завела его в лифт, в котором пахло так, как будто кто-то здесь сдох. Действие препарата началось раньше, чем она думала, и было сильным… но она все же довела его до квартиры, открыла дверь, завела. Все было знакомо — старая советская распашонка, нужная комната — направо, там — широкая кровать.
Клиент еле держался, но ей удалось довести его до кровати и свалить. Он раскинул руки и засопел.
— Спи, моя радость, усни… — пробормотала она.
На какой-то момент ей даже стало его жалко… она чувствовала, что он нормальный… добрый… так интересно про Париж рассказывал. Только кто пожалеет ее? Сёма — точно не пожалеет, если что.
Она сняла туфли на платформе, на цыпочках прошла в прихожую и отжала механизм замка. Сёма и Цыган появятся минут через десять. Так же, на цыпочках она вернулась в большую комнату, стала расстегивать платье перед большим зеркалом на стене… надо было устроить представление, а не просто грабить.
— Давно ты научилась людей клофелином травить?
Она дернулась как от удара током, медленно повернулась. Он сидел на кровати, хотя должен был лежать, и глаза у него были… спокойные у него были глаза. Спокойные и какие-то неподвижные… как у змеи.
Он не пил. Она не заметила как… но он не пил.
— Я…
И тут она поняла, что надо говорить чистую правду — и только так можно спастись.
— Они… украли меня… помогите… пожалуйста… я не хотела вас…
Она не знала, что говорить. И потому говорила правду — как умела. Ее и в самом деле украли. Продали как рабыню. Пользовались, когда им это взбредало в голову. Она не смирилась. Пыталась убежать — пять раз. Ее ловили. Били — после каждого раза. Крайний раз — Сёма пинал ее ногами в живот, а она лежала, скорчившись на полу. Бить по лицу было нельзя — потеряет товарный вид, и потому Сёма бил в живот, синяки — пройдут. Это глупость — думать, что большой город — это место где можно исчезнуть и тебя никто не найдут. Найдут. Три раза из пяти ее находили менты, которые тоже пользовали ее и таких как она — как половые тряпки. Все были повязаны — менты, бандиты, и помощи было ждать неоткуда. С тех пор как ее забрали за долги у вечно пьющих, запутавшихся в долгах родаков — она могла надеяться только на себя саму.
Он кивнул — как будто этих слов и ждал.
— Сколько их?
— Двое… — слова лились легко — Сёма и Цыган. Они меня…
— Оружие у них есть?
— У Сёмы травмат. Цыган кастет носит…
Выражение его глаз не изменилось.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать… — назвала она свой возраст… — исполнилось.
— Как тебя зовут? Только по-настоящему.
— Алиса. Это мое настоящее имя.
— Алиса… — повторил он, словно пробуя имя на вкус — давай, Алиса, попробуем помочь друг другу. Ты поможешь мне?
И она кивнула, понимая, что назад — дороги уже не будет.
— Сделаем вот как…
А через два часа — всхлипывающий, непривычно маленький Сёма — в безжалостном свете фар копал неподатливую землю саперной лопаткой, которая нашлась в его машине, и что-то все время бормотал… униженно бормотал… быстро бормотал. Он бормотал: «…ты чего мужик… не убивай… давай договоримся… нужна она тебе, так забирай… забирай все, мужик… тачку забирай, лавэ забирай… только не убивай… только не убивай, мужик… не убивай…».
А тот, кого она сняла в баре Итаки — стоял у капота машины, прикрывшись светом фар и отслеживал каждое движение Сёмы стволом пистолета с коротким цилиндром на стволе… а рядом с углубляющейся ямой, которую копал Сёма — лежал Цыган. Мужик убил его так легко и буднично, как прихлопывают газетой муху… один удар — и вот, Цыган, который тогда избил Лерку до того, что она харкала кровью всю ночь — лежит у ямы, мертвый, а пока еще живой Сёма копает эту яму и знает что мужик его не пощадит, что яма эта — как раз на двоих… но он отчаянно цепляется за жизнь и просит, просит, просит.
Но она, своим женским чутьем, которое у женщин всегда отлично развито — понимала, что просит он зря. Этот мужик и его убьет. Потому что он убийца. Волк в овечьем человеческом стаде. Для него убивать так же естественно, как для волка зарезать барана. И походя перервать глотку двум беспородным шелудивым псам, которые попались у него на пути — ничуть не сложнее.
Возможно, он убьет и ее.
— Алиса… — позвал он.
Она вышла из машины. Сделала неуверенный шаг.
— Подойди, подойди…
Она подошла.