Отец читал три часа подряд, мы внимали ему в гробовой тишине. Когда он дочитал, уже поздней ночью, мама и Дизир дружно захлопали, мы последовали их примеру. Но не от души. Скажем честно: мы были страшно разочарованы.
Гуннар молчал, уставившись в пол; думаю, он старался сдержать слезы. Я тоже не понимал, как папина жизнь могла вдруг оказаться такой скучной. Мне было стыдно и хотелось на коленях просить прощения у великого Эйрика.
Позже, уже в кровати, я вдруг подумал: а может, у папы просто нет таланта рассказчика? Стоило мне представить, как расписал бы войну с ненасытрами рыбак Ари, я понял: моя догадка верна.
Вообще, в заточении Гуннар умирал от скуки. Он больше всех нас любил игры на воздухе, скачки, рыбалку с гарпуном, смысл его жизни заключался в том, чтобы плавать, охотиться, драться… Раскрашивать деревянные фигурки он мог час, ну от силы два, но потом ему нужно было выскочить из дому и сбросить избыток энергии, как молодым щенкам.
Мама видела, что́ с ним происходит, поэтому освободила побольше места в дальнем конце зала, чтобы брат мог размяться. Мы в восторге наблюдали, как он там крутится волчком, ходит на руках… Но этих упражнений ему было мало. Он жаждал другого, и я отлично знал, что ему нужно – сражаться!
Гуннар
Я часто видел, с какой тоской и нежностью он поглядывает на свой меч, висящий на стене ниже отцовского – того самого Востра Великолепного. К большому огорчению моего кипучего братца, по закону поединки в доме запрещены. Я уточняю это для иностранца, который, может быть, однажды прочтет эти страницы и удивится, не зная наших викинговских обычаев.
Я сочувствовал Гуннару, думая, что тут уж ничего не поделаешь. Но однажды утром, когда вьюга продержала нас взаперти уже около месяца, отец совершил магический ритуал. Произнося древние заклинания, он указательным пальцем левой руки прочертил невидимую границу между пространством, где резвился Гуннар, и остальным залом. Теперь территория моего брата провозглашалась вне дома. С той поры по закону он пребывал не внутри, а снаружи. О, всесильная магия!
Гуннар ликовал. Я же получил в дар от отца красивый меч, его рукоять Ари-рыбак вырезал из китовой кости – она изображала воина в доспехах. Но этот подарок меня совсем не порадовал. Я понимал, что скоро мне придется сразиться со старшим братом при всем честном народе.
На следующий день после того, как я получил в подарок меч (я дал ему имя Кусандра), кое-что произошло. Дизир только что совершил свой обход. Он проверил состояние стен и прилег на скамью: еще не рассвело. Мы все ночевали в своих спальнях, кроме пастуха Друнна, которого мучила бессонница. Он слонялся взад-вперед по общему залу, наверно, как всегда, клял последними словами вьюгу, и вдруг что-то заскрежетало.
По словам Дизира, белый ком пробил стену и угодил прямиком в Друнна, вмяв его в пол. Проснувшийся отец ринулся к пролому: вдвоем с полутроллем они загородили брешь в стене массивным столом, чтобы вьюга не пробралась в дом. Но как ей удалось справиться с нашей двойной стеной? Загадка?
– Она идет в атаку, – только и сказал отец.
С тех пор наш обеденный стол стоял на боку, закрывая пробоину в стене. Есть нам приходилось на коленях или на полу, как бродягам.
Пастух Друнн несколько часов выл от боли: вьюга жутко обожгла ему лицо. Его била лихорадка, и, если бы мама за ним не ухаживала, он бы, наверное, умер. Когда ему наконец полегчало, он накинулся на Дизира, обвиняя его в невнимательности и даже хуже.
– Ты это специально подстроил! – выкрикнул он.
– Вранье! Архивранье! – запротестовал полутролль, и в его глазах сверкнули слезы негодования.
А Друнн, повернувшись к моему отцу, добавил:
– Может, он сам испортил стену, чтобы впустить вьюгу, вдруг он с ней заодно. Тролли, они такие!
Эйрик нахмурился, и пастух тут же умолк. И очень вовремя. Мне показалось, Дизир вот-вот бросится на него и оторвет ему голову.
Я дал ему имя Кусандра
3
Вьюга разбушевалась
23 декабря после еды все собрались в дальнем конце зала, чтобы посмотреть на долгожданный поединок. Я должен был сразиться с братом на глазах у всех, и мне было страшно. Гуннар выше и сильнее меня и уже давно учился управляться с мечом. Я же, наоборот, неопытный боец и мало чем мог похвастаться, кроме того что немного умел стрелять из лука.
Не буду описывать поединок с братом: это был один из худших моментов моей жизни. Гуннар просто размазал меня по стенке, без всякого снисхождения. Мой меч Кусандра трижды выпадал у меня из рук, два раза я просто рухнул вверх тормашками. Меч брата, как и мой, обмотали плотной тканью, так что он не колол и не резал. Поэтому я закончил этот бой весь в синяках… но больше всего пострадала моя гордость.