Его меч уже был обмотан
– Де хочешь больше быдь босбежищем рядоб с брадоб, учизь здоядь за зебя! – наконец объяснил он, протягивая мне Кусандру. – Буду дебя учидь!
Он подтолкнул меня на освещенную площадку, и урок начался, беззвучно. Ткань, которой были замотаны мечи, защищала нас от опасных происшествий, к тому же она приглушала и звуки ударов.
Дизир меня очень любил. Из двух сыновей своего повелителя он всегда отдавал предпочтение мне и, наверно, как раз поэтому не давал мне спуску той ночью. За минуту я получил десятка полтора болезненных ударов: в плечо, по рукам, в живот и даже в лицо. На глазах у меня выступили слезы.
– Бечально, – негромко буркнул полутролль. – Ду ды и раздяба!
Задетый за живое, я изо всех сил сжал рукоять Кусандры. Я начал отбиваться усердно, ведь вообще-то старательность у меня в характере. И скоро Дизир уже не мог пробить мою защиту.
То, чему я научился во сне, вдруг стало получаться наяву с удивительной легкостью. Полутролль Дизир – известный боец, он колошматил ненасытров бок о бок с королем Харальдом – и надо же, мне удается отбивать его атаки!
Это был самый прекрасный день в моей жизни, точнее, самая прекрасная ночь!
Вдруг Дизир замахал мечом все быстрее, а удары стали сильней. Но я выдержал этот напор, и он был так удивлен, что на секунду потерял равновесие. Я воспользовался моментом и нанес ему сильный удар в грудь и тут же – прямо в лицо.
Дизир прервал атаки, опустился передо мной на колени, схватил за плечи и спросил:
– У гого ды эдобу научился? Одведь, бой Бьёрн!
Я не знал, что ответить, не хотелось рассказывать про молодца без лица. Даже не знаю почему, я ведь обычно ничего не скрывал от моего друга Дизира.
Мое молчание встревожило полутролля, и он сделал вид, что отказывается от расспросов:
– Чдо ж, де хочежь рассказыбадь, ду и ладно, – вздохнул он, поднимаясь. – Дбоё прабо, если де хочежь, болчи.
Но он горько вздохнул, чтобы дать мне почувствовать, как я его обидел, скрыв от него свой секрет. Этот приемчик, правда, не действовал, а наоборот, меня злил.
Мы погасили лампы и свечи, убрали медвежьи шкуры и без единого слова разошлись по своим лежанкам.
– Вод эдо барень! – пробормотал Дизир перед тем, как заснуть.
С той ночи полутролль относился ко мне по-иному. Он всегда любил меня, но теперь угрюмая нежность сменилась уважением. Меня очень порадовала эта перемена, хотя я немного жалел и о прежней нежности. Но нельзя же иметь всё сразу.
Закутавшись в одеяла, я мечтал об ожерелье из зубов ненасытров. Я справился с атаками полутролля Дизира, значит, смогу одолеть противника тринадцати лет!
Я был так поглощен предвкушением будущего сражения с Гуннаром, что совсем забыл о другом поединке, который с нами уже три месяца вела Белая ведьма – Вьюга.
5
Безумие Маги
Я проснулся и сразу почувствовал, что все тело пощипывает от мороза. Инге, которая спала на соседнем матрасе, сейчас сидела, прижавшись ко мне: она по шею закуталась в одеяло. Нос у нее покраснел от мороза, и выражение лица казалось немного хитрым, но в глазах читалось совсем другое. Чуть подальше согревались, накрывшись медвежьей шкурой, Гуннар и немые сестры. Все они сидели, уставившись в ту же сторону, что и Инге. Там что-то происходило.
Я вскочил, и моим глазам представилась сцена, которой мне никогда не забыть, может быть, одна из самых ужасных, что я видел в жизни.
Мой отец и Дизир, которым помогал пастух Друнн, держали за руки за ноги Магу. Кухарка лежала на спине у потухшего очага с разинутым ртом, словно исторгая ужасные вопли, но при этом не было слышно ни звука. Ее распростертое тело били судороги, она металась во все стороны. Двум взрослым мужчинам и полутроллю едва хватало сил, чтобы удержать старушку Магу, хотя она была небольшого роста и к тому же по возрасту любому из них годилась в матери.
Оторопев от ужаса, я вопросительно глянул на Инге.
– Она проглотила снег, – сообщила младшая сестренка.
Скоро я узнал, как все случилось. Вьюга пробралась сквозь печную трубу, чтобы погасить наш очаг, и разбудила Магу. Бедная кухарка, увидев на месте пламени кучку снега, потеряла последний остаток разума. Вместо того чтобы позвать на помощь, она схватила полные пригоршни снега и стала набивать себе рот. Мама нашла ее на рассвете совсем раздетой с распущенными волосами, старуха качалась взад-вперед, как безумная.
– Кто кого догонит, тот того и съест… я тебя, ты меня… о, властительница всего, царящая всюду, – бормотала она. – Иду к тебе… присягну, но не плюну… ведь я тебя приняла, а ты меня, твою верную Магу-служанку!