Под порывами ветра пышные пряди брюнетки закрыли ей обзор, но ветер вывел её из ступора, заставив двигаться, и помог прийти в себя. Когда она закончила поправлять причёску, на том месте, где ещё несколько секунд назад была собака, точнее то, что от неё осталось, уже ничего не было. Ветер унёс кучку золы, оставив лишь воспоминания, навсегда отпечатавшиеся в её памяти.
Хелен судорожно посмотрела на свои руки; она ощущала нечто странное: будто холод в них, будто они отяжелели и превратились в куски металла. Она смотрела на свои руки, и глаза её медленно расширялись, рот слегка приоткрылся: она была удивлена и напугана. Вены на её запястьях почернели. Нет, они были не совсем чёрные, скорее, сероватые, но она видела это: чернота, будто туман течёт по венам, – чёрный туман, холодный и тяжёлый. Ей стало дурно, она еле сдерживалась, чтобы не закричать или не пуститься в бег. Хелен нужно следить за своими действиями: её могут увидеть, а странное поведение может негативно отразиться на её безупречной репутации.
Модель сунула руки в карманы плаща и медленно, прогулочным шагом, совсем не подавая виду, пошла в сторону дома. Она будет решать эту проблему дома. Там, где её никто не увидит. А проблема ли это, собственно? Что случилось-то? Собака превратилась в кучку пепла по её желанию, может, это совпадение, это же можно как-то объяснить. Шаровая молния, например, или собака стояла на месте выхода высоковольтной линии, или ещё что-то. Но вены…
***
Хелен посмотрела на свои руки. Они всегда чернеют. И не только вены, ещё глаза, но об этом она узнала много позже и совершенно случайно. Ох, дежурство только началось, а её уже одолевают воспоминания. Сколько она ещё будет вспоминать об этом? Ответ был прост и очевиден: до конца своих дней.
Охотница бросила взгляд в сторону сгоревшей будки. Интересно, чем он так заинтересовал Хаори? Обычно они игнорируют теней, забирая лишь самых стойких или интересных. Этому, конечно, удавалось выжить всё это время, но… слишком серый. Интересно, какая у него способность? Явно небоевая, иначе он не бегал бы так от демонов. Может, что-то как у Ларри? Тогда стало бы понятно, как ему удаётся выжить. Посмотрим, если он заинтересовал лидера, значит, что-то этакое в нём всё-таки есть.
Хелен посмотрела в мир. Ночное звёздное небо – как же оно прекрасно, – шум прибоя, пение сверчков, о существовании которых можно и забыть, живя в Морхе.
Насекомые… после того случая с собакой она всё реже их видела. Они будто начали её бояться; сейчас-то она знает, чего они боялись. Она не сразу это приметила, но со временем смогла понять причину их исчезновения. Когда кто-нибудь из её знакомых начинал жаловаться на мошек дома или на муху, которая докучала в кабинете, тогда Хелен пыталась вспомнить, когда же она последний раз видела муху или любое другое насекомое, но вспомнить этого не могла. Конечно, значения она этому не придавала. Их не было, и это было приятно, о чём можно было волноваться?
Но потом начали твориться более странные вещи. Гул, который никто не слышал, тени, которых не должно было быть. Часто ей казалось, что они тянутся к ней, пытаясь дотронуться. Ей приходилось делать вид, что всё хорошо и ничего не происходит, ей нельзя было подавать виду, и кто бы знал, как это было сложно. Она стала дёрганой и пугливой. Это начали замечать. Но ходили слухи, что ей докучает один особо настырный поклонник, и это было ей на руку. Она жаловалась на силуэт неизвестного, которого заметила в окне, на звонки и молчание в трубку, при котором слышишь лишь вздохи звонившего инкогнито. Её жалели, и ей это нравилось: никто не считал Хелен сумасшедшей, это было главное, это было важно. Тогда, в прошлой жизни.
Хелен сделала круг по берегу и вернулась в исходную точку. Грэм лежал неподвижно, даже позы не поменял: спит как убитый. Как охотница ему завидовала: этой способности просто упасть и уснуть в любое время в любом месте. Она бы хотела обладать такой способностью вместо той, что ей досталась и разрушившей всю её жизнь.
Мышка. Когда же это произошло? Примерно через год после случая с собакой. И в том же парке. Она никогда не задумывалась: а ведь и правда, эти два случая очень похожи. Только испугалась она не собаки, а мышки. Правда, она настолько сильно перепугалась, находясь в постоянном напряжении от гудящих звуков, которые то приходили, то уходили, и от теней, вечно пытающихся к ней прикоснуться, что не просто превратила мышку в пепел. Она выкосила всё в радиусе десяти метров вокруг себя, обратив своё окружение: мышку, напугавшую её; деревья, шуршащие позади неё под потоками ветра; траву; маленький железный заборчик с завитушками, сделанными под стиль рококо, – в чёрный пепел.