прошлым вечером.
— Почему ты меня несёшь?
— У тебя не такие длинные ноги, а я хочу передвигаться быстро, — ответил Новый Вид,
продолжая смотреть по сторонам, по мере того как ускорял шаг.
— Что происходит? — девушка чувствовала, что что-то неладно.
— Даркнесс продолжает патрулировать район. Он наблюдает за мной.
— Парень, с которым ты дрался? Тот, из-за кого ты попал в клинику?
— Да.
Дана немного испугалась, и тоже начала оглядываться по сторонам, но было довольно
темно и Морн двигался быстро.
— Ты снова собираешься с ним подраться? — взволновано спросила она.
— Возможно.
— Опусти меня. Я могу бежать.
Мужчина проигнорировал её просьбу и перешёл на бег, что привело к небольшой
тряске, но в его руках девушке было относительно комфортно. К тому моменту, когда они
оказались у небольшого здания, а Морн остановился, сосредоточенно изучая окрестности,
Дана крепко обнимала мужчину.
— Видишь его? — прошептала она.
— Нет. Снова ветрено, а значит, ему тоже будет трудно уловить мой запах. Это ещё
одна причина, по которой я нёс тебя на руках. Меня будет труднее выследить, ведь я натёр
свои ботинки травой, а ты могла оставить след, по которому он бы с лёгкостью нас нашёл.
— Вау. У Новых Видов есть такие способности? — девушка пыталась переварить эту
информацию. Виды, должно быть, имели очень острое обоняние.
— Он из кошачьих, как и я, а мы не так хорошо умеем выслеживать, в отличие от Видов
с собачьими генами, но он может позвать одного из них на помощь, — ответил Морн,
открывая дверь в огромный сарай размером с дом.
Занеся Дану внутрь и поставив её на ноги, мужчина запер двери.
Внутри было очень темно, и девушка замерла, опасаясь, что может врезаться во что-то
или споткнуться об предметы, лежащие на полу.
— Где мы? — тихо поинтересовалась она.
— Это склад для хранения спортивного оборудования. Я включу свет, а ты закрой глаза,
чтобы избежать дискомфорта. Тебе может потребоваться некоторое время, чтобы
привыкнуть.
27
Дана опустила голову, сделав как ей сказали, а услышав мягкий щелчок выключателя,
несколько раз моргнула и осмотрелась. Сверху лился неяркий свет, но его было достаточно,
чтобы рассмотреть стеллажи, выстроенные вдоль одной из стен и длинную скамейку на
противоположной стороне. Под деревянными сиденьями стояли коробки, наполненные
всевозможными мячами.
— Это уединённое место и тут теплее, чем снаружи. К тому же, ты можешь присесть,
если хочешь.
Девушка села, хотя деревянные перекладины были не самыми удобными сиденьями.
Поколебавшись, Морн присел в нескольких футах от неё, но старался не смотреть на Дану,
вместо этого уставившись на стеллажи перед собой. Повисло неловкое молчание, пока
девушка всё-таки не решилась заговорить:
— Как прошёл твой день?
— Хорошо. А твой?
— Я побывала на экскурсии в офисах, здании службы безопасности и мы пообедали в
баре.
— Ты танцевала с Видами? — мужчина посмотрел на неё, скривив губы с явной
неприязнью, при этом его ноздри раздувались, когда он стал принюхиваться. — Я не
чувствую на тебе их запаха.
— Нет. Хотя я видела, что многие из них танцевали. Меня приглашали несколько
мужчин, но мне было как-то неловко.
— Ты не умеешь танцевать или не любишь, когда мужчины прикасаются к тебе?
— Я не общительная и не хочу привлекать к себе лишнее внимания. Танцевать умею,
но мне не нравится делать это с незнакомцами. Пол и Бекки пару раз выходили на танцпол,
а я решила остаться и посидеть за нашим столиком.
Морн расслабился, и напряжение частично покинуло его тело.
— Я не танцую, потому что не хочу, чтобы другие смеялись надо мной. У нас не было
возможности наслаждаться музыкой до того, как мы обрели свободу, поэтому для меня это
ново.
— А как насчёт твоей пары? Она умела танцевать?
— Моя пара была больна, когда нас освободили. Не захотев оставаться в медицинском
центре, она всё время провела в нашем доме, будучи подключённой к аппаратам
жизнеобеспечения.
— Понимаю, — кивнула Дана. — Мы сделали то же самое для Томми, но он захотел
попробовать ещё одно лечение, которое имело призрачные шансы на успех. Тогда он лёг в
больницу, и мы полагали, что он продержится дольше, иначе бы я настаивала на его
возвращении домой, но он умер десять дней спустя, — девушку начали одолевать грустные
мысли, и она постаралась их оттолкнуть. — Я думаю, что он поступил так, чтобы у меня не
осталось воспоминаний о его смерти в нашей спальне.
— Я переехал в мужское общежитие после того, как потерял свою пару, потому что не
смог находиться в нашем доме, где всё напоминало о ней.
28
— Это тяжело, — согласилась девушка. — Возможно, мне следовало поступить также,
но я очень люблю наш дом, с которым связано намного больше хороших воспоминаний,
нежели плохих. Нам крупно повезло с первого раза купить дом нашей мечты.
Морн вопросительно изогнул бровь.
— Большинство людей не могут позволить себе приобрести такое жилье. Поэтому
покупают так называемый «Стартовый Дом» и со временем обустраивают его, пока он не
станет соответствовать их идеалу. Но с нами было иначе. Томми унаследовал деньги от
своей семьи и владел собственным бизнесом, который он продал, когда обнаружились
проблемы с его здоровьем. Но для нас не встал вопрос продажи дома — мы всегда были
материально обеспечены.
— Я понимаю.
Молчание затягивалось, и Дана поняла, что Морн не особо разговорчив, поэтому
решила мягко подтолкнуть его к беседе.
— Хочешь поговорить о ней?
— Нет, — ответил он, отводя взгляд в сторону.
Девушка поняла, что разговорить его будет непросто.
— О чём бы ты хотел поговорить? Ты вроде собирался что-то спросить? Давай.
— Есть ли что-то, чего тебе больше всего не хватает после смерти твоей пары?
Дана задумалась — это был сложный вопрос.
— Не могу выделить из всех приятных моментов что-то одно, но если бы мне пришлось
перечислить несколько, то первым я бы назвала смех, — ответила девушка, улыбнувшись
воспоминаниям, проникшим в мысли. — Томми был очень забавным. Ему удавалось
поднять мне настроение в любой ситуации, — обуздав свои эмоции, Дана продолжила. —
Мне не хватает его перед сном — я чувствовала себя в безопасности, прижимаясь к нему,
прежде чем уснуть.
Морн повернул голову в её сторону. Взглянув в его проникновенные глаза, девушка
увидела слёзы, отчего синие и янтарные оттенки казались настолько яркими, что у Даны
перехватило дыхание.
— Моя пара была моим смыслом жизни, а теперь у меня его нет.
Девушка могла понять мужчину.
— Как её звали?
— Номер. Я не могу его назвать, — на скулах Нового Вида заиграли желваки, а из глаз
потекли слёзы. — Слишком больно.
— Номер?
— Она не выбрала имя после нашего спасения, а в «Мерсил» нам присваивали только
номера. Я тоже отказывался брать себе имя после её смерти, ведь она своё так и не успела
выбрать.
Это было ужасно и разрывало душу Даны на части. Любимая женщина Морна была
серьёзно больна, и когда, наконец, обрела свободу, была не в состоянии насладиться ею
29
сполна. В голове возник образ надгробия с выгравированным на нём числом вместо имени.
Это было печально.
— Мне так жаль.
— Это не твоя вина. Не все люди одинаковые — я знаю это. Ты не причастна к её
смерти.
— Сожалею, что вам пришлось это пережить. Назовём это всеобщим извинением за
всех придурков мира. Жизнь так несправедлива.