Интересно, сможет ли она сесть в мою машину, хотя бы на заднее сиденье?
— Пойдем.
Она сделала шаг мне навстречу — получилось вбок. Расстояние между нами не сократилось. Она все еще держала в руках деньги. Осознав это, она приостановилась, чтобы рассовать их по карманам. Задумалась, глядя на синюю бумажку. Взглянула на меня.
— Виктор!
Ура! Она назвала меня по имени!
— А какой фокус?
Я искренно засмеялся. Сработало! Однако если я снова попрошу передать мне купюру, сопротивление вернется. Я изучил фольклор на тему неразменной монеты. Есть… есть единственный естественный способ хотя бы ненадолго заполучить ее в руки: надо что-нибудь продать!
— Сейчас покажу, он короткий. Для начала давай свою бумажку, а я дам тебе за нее в залог фунт стерлингов. Идет?
— Идет! — азартно воскликнула Александра.
Я наугад достал из кармана бумажку, глянул — действительно попался фунт. Чистая случайность: намеренно я не потащил бы с собой за море такую мелочь.
Правой рукой я подал ей фунт, левую придержал в кармане: пусть она первая протянет мне искомую купюру. Ей пришлось немного наклониться вперед, чтобы взять фунт. Она автоматически сделала шаг ко мне, снова промахнувшись вбок.
— Держи!
Теперь обе ее руки были протянуты ко мне, и обе моих — к ней. Непереносимо хотелось схватить белые ладони, притянуть ее к себе. Но наши пальцы не соприкоснулись.
Быстро, пока не передумала, я принял у нее пятидесятирублевку.
Я едва не взвыл! Как будто сильный разряд тока продернулся по всей руке — от кончиков пальцев до плеча. Пальцы на мгновение непроизвольно разжались.
Александра тихонько ойкнула и отдернула руку: видно, ей тоже досталась искра электрического разряда.
Трепыхнувшаяся в моих пальцах бумажка исчезла. Я быстро сжал ладонь в кулак, взглянул на жену. Та смотрела на меня в спокойном ожидании: она не заметила исчезновения купюры.
— Загляни в карманы и скажи мне, что там есть, — уверенно распорядился я, почти не сомневаясь в том, что произойдет дальше.
Аля улыбнулась, передернула плечом — от этого знакомого жеста по моему телу прокатилась горячая волна! — и сунула руку в карман джинсов.
— Вот твой фунт. Как ты это сделал?!
— Еще раз! — воскликнул я, не давая ей опомниться.
Александра энергично кивнула.
Начал накрапывать дождь — она, заинтригованная, увлеченная, сбитая мною с толку, не замечала. Как я любил, как я всегда ценил в ней эту порывистую страстность, эту готовность к веселым авантюрам! Только для меня в данном случае происходившее совсем не было легкой, беззаботной игрой.
На этот раз я обменял ее купюру на стофунтовую бумажку: пусть у нее останется, если что.
Я приготовился к удару током, но не ожидал, что он окажется в десять раз сильнее, чем предыдущий. Рука на несколько секунд отнялась. Когда я сжал кулак, в нем снова оказалась пустота.
Жена слабо пискнула, потерла пальцы.
— Как ты больно стреляешься! Что это ты такой наэлектризованный?
— Прости. Это из-за грозы. Весь воздух пропитан электричеством.
Я помахал перед Александрой пустой ладонью, демонстрируя отсутствие в ней полтинника.
Она не стала ждать моей команды, самостоятельно заглянула в карман.
— Есть!
— Еще!
— Нет. Хватит экспериментов! Колись, как ты это делаешь.
В висках застучало. Я очень не хотел говорить ей правду, еще не сознавая почему.
— Ты телевизор смотришь, радио слушаешь?
— Естественно. Я всегда новости смотрю, — сказала Александра нежно и со значением.
Когда мы только начинали встречаться, я был корреспондентом, работал для телевизионных новостей.
— Ты слышала что-нибудь о проблеме «неразменной купюры»?
— Очень много… — произнесла она медленно, в ее голосе послышалась настороженность.
— Это не выдумка. Неразменная купюра в самом деле существует. И она находится в твоих руках.
Ее лицо быстро и страшно менялось. Как будто я ударил ее. Мне казалось, я вижу даже в полутьме, как она бледнеет. Стремительно сменяли друг друга растерянность, паника и, наконец, ярость. Сказать, что любимая смотрела на меня со злостью, с ненавистью — было бы неверно. Смертельная, не знающая преград ярость затравленного зверя потоками изливалась на меня из ее глаз, от ее сжатых губ.
— Так наша встреча не случайна. Ты искал меня. И вот для чего, — сказала она ровно, не повышая голоса. — Ты — журналист, — произнесла она с предельной гадливостью, — тебе нужна сенсация.