Словно в подтверждение Давидовых слов экран выстелил другую картинку: ссутулившаяся девка щурилась от сигаретного дыма. Размазанная как попало косметика, кривые пьяные губы и потухший взгляд. Мёртвый взгляд.
— Хватит! — Не выдержал Климов и экранчик, словно испугавшись, лопнул в воздухе. — Достаточно!
— В довершение доскажу. Уже без картинок. Наташи, твоей матери нет сейчас, в Вашем мире. Какая-то шваль пересадила её со стакана на «иглу». Она скончалась в «торчковом» притоне.
Давид выдержал паузу и сочувственно проговорил:
— Таковы линии путей твоих родителей, Ваня. Если один из них ощутимо поднимался, то другой в противовес неумолимо падал. Легко свести в формулу: отец-сволочь, мать-жертва. Говорят, судьбу не выбирают, здесь я промолчу. Однако, поправлю. Повороты определяете вы, люди, и куда развернёт любого из вас, зависит от характера, воли, амбиций. Проще, конечно, стать щепкой и плыть по течению. Но можно и зацепиться за бугорочек, за камушек и тем самым ослабить власть течения. Я не буду увлекаться философией. Скажу тебе, Ваня, просто: не надо считать себя серединной причиной. В этой драме виновата сама мать. Десятки тысяч историй, подобной этой, происходят в Вашем мире. Есть более жуткие и драматичные, но не все находят выход в бутылке и наркотиках.
Внутри Вани бушевала необъяснимая обида. Он не мог разобраться, что его бесит, но Давид метко и быстро подметил. Да! Он действительно считал себя причиной. Ни к месту родившимся. Разрушившим, поломавшим судьбу своей матери. Он хотел возразить Давиду, сказать резко… Нет. Лучше спрятаться за сарказм. Небрежная ирония, пожать плечом… Тьфу ты! Кого ты хочешь вылечить?! Это ж твое раздвоенное сознание. Ты прозрачен. Ванюша…
Но бушевало внутри, будь здоров! Ваня молчал.
— Не всегда бывает информация приятная. — Начал осторожно Давид. — Но ты пришёл порыться в своих «репейниках». Я это право твоё удовлетворил. Теперь, не вижу оснований тебе ЗДЕСЬ задерживаться. Тебе некомфортно и необходима отдушина. Так что прощай, Ванька! Не сердись если что…
Следующая фраза, слетевшая с уст Давида, обескуражила Климова.
— Вытяни в сторону руку, Ваня! Я здесь!
Удивила не фраза, а голос. Это был Люсин голос. Но её здесь не было. Напротив него сидел Давид и пялился с улыбкой в глазах. Наконец, уже своим голосом Давид сказал:
— Делай, как говорят! За тобой пришли. Вытяни руку!
Климов сначала посмотрел направо, а затем вытянул кисть. Тут же его пальцы сжали Люсины пальчики.
— Ваньша! Не бойся это я…
Почва, как бы выскользнула из под ног, но Климов не упал. Только осел. Люся появилась из-за невидимой шоры. Сначала боковым зрением, а потом и полностью он её увидел.
— При-ивет! — Весело пропела та. — Сейчас выйдем!
Всё пропало: и дивная ночь, и море, и шезлонги и Давид. Они стояли, взявшись за руки в каком-то светло сером коридоре. Или тоннеле… Тут не было ничего: ни красок, ни шума, ни эмоций. Пустота. Люся крепче сжала Ванину ладонь и…
Из ушей словно вытащили тугие пробки. Зрение ещё фиксировало тамбур, а слух уже разрядили первые звуки леса: треск сучьев, шум ветра и запахи… Именно запахи своего родного мира проникли, пропитали каждую волосинку, каждый сантиметр кожи. В глаза, наконец, ворвалась тайга…
Они стояли в четырёх-пяти метрах от костра, где ярко высвечивались знакомые лица: Олега… Вадима… Наташи, почему то не было, Ваня её не увидел. Возможно, отошла?
Климов стоял и жадно дышал запахом ветра, костра, вечернего воздуха. Никакая имитация не заменит жизнедыщащее… Солнце давно закатилось и небо потускнело в ожидании предсумеречной тени. Ваня глубоко вдыхал, не стесняясь этого делать. Всё существо его вопило от радости. Он дома! Взгляд упал на Люсю. Та с любопытством изучала его лицо.
— Ну как? — с беспокойной улыбкой спросила девушка. Она по-прежнему держала его за руку.
Ваня шумно выдохнул, засмеялся, стараясь, чтобы смех не походил на нервный и, вернув ей взгляд, ответил:
— Вынос мозга.
Люся коротко хохотнула, часто закивала головой.
— Да-а… Такое там водится. Пойдём к своим! Нас даже не обнаружили.
За костром действительно не было Наташи. Едва они шагнули, первым их заметил Вадим, потом Олег… Ване был предложен чай с дороги, обжаренный кусочек оленины. Люся от трапезы отказалась, но почаёвничать была не прочь. Первые вопросы, первые ответы стали дежурной зарисовкой к беседе ни о чём. Так бывает когда встречаются двое: «Как дела?», «Нормально» — отвечает другой. И обоим ясно: углубляться не стоит. Олег, тот, правда, всматривался в Ваню с какой-то придирчивостью, но, тем не менее, не посмел ворошить Ваниных «скелетов».