— А вот, давайте, я теперь! — Обернулся Вадим, прерывая Ванькин говор. — Нарыл вот… А то забуду… Значит, чукча пошёл на охоту! Смотрит: два зайца стоят, чуть ли не целуются. Вместе. Рядышком… О, думает, сразу двоих подстрелю. Прицелился, а зайцы возьми и разбегись! В разные стороны. У чукчи глаза тоже — о-оп! Разбежались. И окосел. Что делать? Пошёл к шаману. Тот долго плясал у костра, в бубен бил. Не помогает! Вот беда-то… На счастье, оказалась неподалёку русская экспедиция, и русский доктор осмотрел бедолагу. Ну, ничего, грит, это не страшно! Поставьте ему яйцо на кончик носа и пусть усиленно, усиленно пытается смотреть на него. День-другой и глаза выправятся! Сказал и уехал. Год прошёл и как-то снова в этих местах появляется доктор. Вспомнил о пациенте. Ну, как, мол, мой подопечный? А ему в ответ: умер, однако… Что? Как? Да почему? — спрашивает. Я ж ему сказал смотреть на яйцо! Да вот, отвечают, пока яйцо тянули, кричал. Как до пупка дотянули, он возьми и умер. Нервный, однако…
Вадим не заметил, кто выкинул смех первым. Пожалуй, грохнули все сразу. Но он не смог не заметить, как смеялась Наташка. Словно музыка был ее смех. И что-то ещё источалось из её глаз, обволакивая приятно польщённое сердце. Вадим сам скалился как школьник, хотя анекдот этот знал ещё со школьных лет. Но, как говорится, признание публики дороже…
Пока рассказывал, пятился задком, бочком и разнорыло. Не заметил, как миновали первые околыши, пеньки и деревца. Он выправился, пошёл ровнее, с радостью отмечая, что вошли, наконец-то, в лесок, оставив позади опасный промежуток пути. Не факт, что победа, не факт! Но, по крайней мере, рекордно по всем показателям. Маэстро, музыку!
— А что, ребятушки, — отческим голосом обратился Зорин, — Может, бахнем какую-нибудь общеизвестную? Давненько мы не пели пешим строем.
Предложение было встречено с энтузиазмом. Правда, с выбором песни замешкались, кто-то что-то знал, но не знали другие. Остановились на утвердившимся ранее «Есауле» Его-то и погнали размашистым почерком Ваниного голоса. С «камчатки» трубил Олег, а девочки подвизгивали в самых мажорных местах припева.
— … что ж ты бросил коня?!
— Пристрелить не поднялась рука.
— Есаул, есаул ты оставил страну…
Пение Зорин предложил не зря. Пока индивид поёт, он переключает внимание на хоровой вокал и настроение песни. Песня сачков не любит! Там дисциплина и опять же настроение. Не знаешь слов — подпевай! Знаешь — лидируй в пении! Здорово! Да и поле давно разменяли, тропинка сузилась, клином не пройдёшь, так как вне тропинки всякие коряги да пни. Зорин перестроил всех в колонну, но с тем, чтобы пели и слышали друг друга.
— Как ты мог оставить друга?
— Гей! Гей! Гей!
— Помнишь как холодной вьюгой
— Гей! Гей! Гей…
Зорин включил в работу подсвистывание и дело пошло куда ярче. Азартнее…
Поворот, рытвина, проросший валежник, спуск, подъём… Вот и Заячьи камни. Зорин и не думал становиться здесь на привал. Всего-то двадцатая минута похода, устать не могли. Да и важно, просто важно пройти дальше. Как можно дальше к цивилизованным местам.
— Не унывать, ребята! — Крикнул Зорин, как только отзвучала песня. — Присядем, но не здесь! На Кривосученской развилке! Не думаю, чтоб вы устали, впрочем… Кто хочет, попейте водички…
Попили. Встряхнулись. Пощурились на припекающее солнышко. День нарастал яростным щебетом птиц и жужжанием насекомых. Один из жуков пребольно влетел Зорину в лицо. «У-у, какой ты пилот, дружище…» — Вадим с усмешкой потёр уколотую щёку. Как ни странно, агрессия среды приносила ему удовольствие. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он соскучится по укусам комаров, жуков и разной летучести. Ведь ТАМ и оводы толком не кусали. То есть кусали, но… как-то не так. Псевдореально, что ли… А может, это натянутые нервы не давали прочухать всё как следует? А сейчас вот поотпустило? Как бы там не было, тайга, знакомая Зорину тайга, вернулась. Подстанция в завитке утухла, он почти чувствовал триумф. Почти. Однако, была в этом деле недоконченность. Не поставленная точка. И где этой точке возникнуть, где ей нарисоваться, оставалось домыслить, но больше вероятно хотеть… «Ничего, поставим!» — Подумал вскользь Вадим, а вслух произнёс: