Павел. Высокий, статный и очень умный. Вот он, Артур Грей из «Алых парусов». Её Айвенго… Именно тот.
Первое время она упивалась разговорами с ним, поражаясь его умению выстраивать грамотно речь, отсутствию в этой речи матерков и слов-паразитов. Павел читал всё то, что читала она и сверх того серьезно увлекался трудами древних мыслителей. Аристотель, Платон, Софокл… Павел был интересен, представителен и Наталья поневоле вскручивала в себе пружину, силясь убедить себя, что любит. Любит человека-мечту. Но оставаясь одна, она недоумевала. Она не понимала, что в ней не так. Сердце молчало. Не трепетало, не томилось в ожидании следующей встречи. Оно оставалось инертно и равнодушно. Не наблюдала она даже девичьей влюблённости, что была с Антоном. Со временем, уже по мере детального узнавания Павла, она осознала ужасный для себя факт, что плох вовсе не Павел. Нехороша она. Когда и где она пропиталась цинизмом? Нахваталась пошлых словечек и полюбила солёные шутки? Где та Наташа, что любила Тургенева и плакала над «Оводом»? И главный вопрос: какая из Наташ настоящая? Та юная романтическая первая или та вторая, незнакомая ей, что патологически рвётся в накуренные клубы и девичные «хаты»? Туда, где «отрыв», сальный смех и алкогольные коктейли… Павел, он добрый, мягкий, он ни причём. Всего лишь раз она затащила его к подруге на день рождения, и этот раз стал роковой точкой в их отношениях.
Гибкий элегантный Павел выделяется среди расхристанных девиц, как выделяется стройный парусник среди рыбацких лодок.
— Паша, а вы всегда такой серьёзный? А, правда, вы будущий профессор? А поможете мне с дипломом? Я тупая… — Ну и так далее. Все эти кокетства сыпятся на него со всех сторон от разомлевших поддатых девок.
Павел (кстати, не приветствующий обращение «Паша») совершенно обескуражен. Шутка для него — это средство не ранить собеседника, а слегка, быть может, поддеть иронией с дружеской самоотдачей. Тут картина иная. Хохот гомерический, а заряды бронебойные. Рассчитанные на толстую кожу. А он-то тонкий, Наташа знает…
— А Плейшнер вам не брат?
— Это который «Итого» ведёт?
— Дура! Это который в Штирлице из окна выкинулся!
— А-а, помню! Он ещё на лыжах не умел ходить…
— Кто? Штирлиц?
— Всё, гараж, проехали! Глухой телефон…
— А-ха-ха-ха…
— Паша, а расскажи какой-нибудь анекдот!
— Я не знаю анекдотов. Знаю пару оригинальных тостов. Если изволите…
— Изволим-м!
Длинный витиеватый тост с философской подоплёкой не производит никакого впечатления на окосевших барышень. Те съезжают на свою понятную им «ржачку», и Наталья, которая сидит как на иголках, не способна: ни участвовать в этих хи-хи-хохмах, ни быть единодушной с Павлом. Она где-то посередине между космосом и свинарником. Состояние дурацкое, врагу не пожелаешь. Благо хватило ума прикрикнуть на распоясавшихся подружек, чтоб отстали от Павла и те отстали. Праздник пошел мимо, и Наташа не раз замечает на лице непьющего Павла смешанное выражение брезгливости и высокомерия.
Провожаясь, Наталья молчала, утонув в свои мысли. Павел, заговоривши было, вдруг наткнулся на безответную стену, осёкся и неловко замолчал. До дому дошли молчком и как-то виновато попрощались. Не так как всегда. Уснула Наташа под утро и всё время видела перед собой надменное интеллигентное лицо Павла. На следующий день она поменяла сим-карту на телефоне и со дня на день ожидала, когда придёт Павел. Он не пришёл. Он всё понял.
— Девушка, а это какой стиль танца вы практикуете? Это случайно не магический танец змеи народов Малайзии? — Юркий вихрастый парень подскочил к ней под локоть и прокричал это, перекрывая льющуюся музыку. На неё дохнула улыбка. Щедрая улыбка, полная от души. Наталья звонко рассмеялась. Реагируя сначала на улыбку, а потом на шутку.
— Чего? — Её разбирает смех. — Это не стиль! Это моё прочтенье! Я так вижу!!!
Она кричит и действительно изгибается змеёй. Её этому не учили. Она подсмотрела это в кино, а потом напрактиковалась.
— Тогда давайте видеть вместе! — Кричит парень и вырабатывает широкие амплитуды молодого Кинг-Конга.
— Ваня! — Представляется он, когда они, натанцевавшись, усаживаются у барной стойки. — Неравнодушен к змеям. Я, так сказать, заклинатель змей.
— Да? — Кокетничает Наталья. — А я укротительница обезьян. Диких…
— Вы не назвали своё имя, сударыня.
— А я в кабаках не знакомлюсь!
— Как много в нас общего! Я тоже в кабаках не знакомлюсь. Однако, сударыня смею заметить: танец змеи и гориллы по фен-шую символизирует гармонию мудрости и силы. А раз так: за это надо выпить! Вы что предпочитаете? Джин-тоник, амаретто или текилу?