Смятение покалывало ее затылок.
— Откуда ты знаешь, что здесь кто-то есть?
— Пока воин находится один, то может чувствовать приближение остальных, воздух внезапно электризуется. — Он заменил ее домашние туфли теннисными, как будто она была инвалидом. — Я расставил приборы по всему дому. Они мешают кому-либо переноситься внутрь, а нам — наружу. Мне придется бороться, чтобы вытащить нас отсюда.
Ее ладони вспотели.
— Почему бы тебе не заморозить наших незваных гостей? Тогда мы сможем улизнуть.
— Я бы так и сделал, если бы мог. Мне нужно подзарядиться.
Таким образом, способность Зиона управлять энергией требовала какой-то внутренней батареи. Принято к сведению.
— Я убью всех, а потом вытащу тебя отсюда. Идет?
— Эм…
Он поднял ее, отнес в гардеробную и запер в маленьком темном помещении, крикнув:
— Не выходи, пока я не вернусь. — Прозвучали его шаги, но затем затихли.
Ее сердце билось все быстрее и быстрее, а желудок скрутило. Нола покачнулась на пятках. Если он пострадает, пока она будет прятаться в шкафу, как трусиха, она возненавидит себя навсегда.
Если бы только Бейн согласился на союз. Они могли бы прикрывать спину друг друга. Конечно, если сон Зиона был подлинным предсказанием, союз подвергнет Бейна еще большей опасности.
Или нет? Раньше, когда она решила остаться с Зионом, чтобы защитить Бейна, она была больна, измучена, в тумане и боялась своей темной стороны. Теперь, когда ее разум прояснился, она удивилась, почему так испугалась. Темная Нола никогда раньше не поглощала ее. Почему она решила, что темная Нола настигнет ее на этот раз?
Этого не случится. Она будет продолжать контролировать себя, и все тут.
И почему она должна верить Зиону, а не себе?
И вновь этого не будет. «Я не позволю себе причинить вред Бейну». Ни сейчас, ни когда-либо. А это значит, что они могут проводить время вместе!
Не тратя времени на размышления, она закрыла глаза и представила своего золотого бога. Метод, который одновременно и сработал, и потерпел неудачу. Возможно, ей, как и Зиону, просто нужно было подзарядиться. Она…
…ахнула она, волна тепла захлестнула ее. На мгновение Нола почувствовала себя невесомой. Затем шкаф исчез, и прохладный воздух поцеловал ее лицо, пока она осматривала свое новое окружение. Ночной темный лес. Поток лунного света озарил Бейна, посылая мурашки по ее спине.
Он сражался с пятью… десятью… шестнадцатью мужчинами. Людьми? Большинство держали оружие, кряхтя и постанывая, в то время как Бейн наносил удар, и их кости издавали громкий треск.
С животным ревом Бейн отшвырнул двух здоровенных мужчин в сторону. Пара врезалась в разные деревья и соскользнула на землю, где и осталась, свесив головы под странными углами. Они были мертвы, и Бейн убил их жестоко, без угрызений совести.
Две стороны Нолы спорили о правильной реакции. Ужас или возбуждение?
Бейн сделал выпад и схватил другого человека за горло. Человек с двумя ножами изо всех сил пытался нанести смертельный удар.
Нола отвела взгляд, когда Бейн использовал свои когти, чтобы отрезать руки противника. Вой боли пронзил ночь, за ним последовал глухой удар, оружие и конечности шлепнулись на землю.
«Мне уйти или остаться?»
Уйти, конечно. Не похоже, чтобы она могла ему помочь. О! Если только ей не удастся перенести сюда Зиона и убедить двух парней работать вместе. Но Бейн, должно быть, почувствовал ее присутствие. Даже когда он потрошил солдата, он направил свой взгляд в ее сторону. Их глаза встретились. Удивление потрясло его, и он замер. Ошибка. Один из солдат вонзил клинок ему в грудь.
Взревев, Бейн отбросил оружие прочь.
От ужаса Нола закричала.
— Нет!
Оставшиеся солдаты сосредоточились на ней. Кровь застыла в ее жилах. Волна паники захлестнула, угрожая утопить.
Она отступила на шаг, потом еще и еще, остановившись только тогда, когда наткнулась на дерево. Проблема: дерево воняло потом. И оно дышало. И двигалось.
Вот дерьмо. Дерево было человеком.
Он обвил рукой ее шею и приставил пистолет к виску.
— Веди себя тихо, и ты останешься цела.
Глава 10
— Будет ли он жить… или умрет… ради тебя?
Человек угрожал будущей королеве Бейна. Человек погибнет с криком.
Пот выступил у него на лбу, паника терзала разум, пожирая здравый смысл. Он продолжал думать. «Не могу потерять ее. Только не ее. Кого угодно, только не ее».