— Здравствуй, какими судьбами, зачем пожаловала?
— Привет, да так, не виделись давно, вот решила проведать, узнать, как ты вообще?
Весь последующий разговор особого смысла в себе не имел, отшучивание, лишь бы не составить впечатление того, что жизнь ужасна, да и только. Когда прозвенел звонок, нужно было возвращаться и готовиться к уроку. Поступило предложение встретиться ещё.
— Я очень занят, да и сейчас у меня уроки, если тебя устроит встретится после 19:00, то в таком случае отказываться не смею, сейчас у меня много дел.
Как произвести впечатление на человека, с которым давно не общаешься и знает он тебя исключительно как оболтуса, верно, скажи, что ты постоянно занят и у тебя почти нет времени. Нужна ли вообще эта встреча для дальнейшего развития моей судьбы? Скорее да, чем нет, трудно сказать, когда ты потерялся в сегодняшнем дне. Если для некоторых важно каждое событие, что с ними происходит, и они живут от праздника до праздника или от встречи до встречи, тогда может и стоит ждать чего-то, но если твоя жизнь делится на «спать», «что-то не важное», «спать», то любые события теряют смысл совсем.
Не могу сказать, что я не ждал встречи и не думал об этом каждую свободную минуту, но и не скажу, что сильно хотел этого. После работы я заехал перекусить домой, если бы там было ещё что-то помимо бутербродов. Даши опять нет дома, может с мальчиком гуляет, не могу его терпеть, оболтус побольше меня будет. Но лучше уж так, чем сидеть дома со мной. Будильник пробил 18:00 и нужно было собираться. Единственная черта, которой я мог похвастаться при приеме на работу, это моя пунктуальность, меня не так сильно беспокоило, что обо мне подумают люди, если я опоздаю, как то, что дома заняться совсем нечем и потому приходилось выходить пораньше.
Я думал, что чувство эстетики — это одно из немногих чувств, которые меня не оставили, но в тот момент, я не чувствовал ничего. Она и правда выглядела хорошо, скорее даже не хорошо, а просто слишком выделялась из толпы своим видом, как гром, среди ясного неба. Она не была одета вызывающе, части её тела прятались за прослойками одежды. Руки укрыты белыми перчатками, грудь спрятана за дорогим пальто, сапоги, что выглядели так, будто стоят как моя квартира сверкали так, что не возможного было отвести взгляд. Серый берет, похожий на те, что носили в средние века, покрывал шелковистые белые волосы. Хоть она и одевалась, как взрослая леди, на вид не всегда можно было сказать, что она совершеннолетняя, выдавали её детские черты лица, что с возрастом стали выделяться только сильнее.
Вечер не обещал ничего интересного, нужно было только не подавать виду, что что-то не так, лишь бы вечер не превратился в демагогию, врать я не умею, потому нужно просто не говорить больше положенного. Немного выпив, разговор начал завязываться в ту сторону, которой я не хотел больше всего.
— Говорят у тебя дочь, как у тебя получилось так в 25 лет, школьный учитель, да ещё и с ребенком. И кольца я у тебя не вижу, не носишь?
— Я не женат, и никогда не был, а дочь у меня не родная. Даша, это девочка из класса, в котором я классный руководитель. Случилось так, что родители её не самые порядочные граждане и в вечном страхе ребенка держать долго не получилось, она пожаловалась мне и директору, что они постоянно пьянствуют и ведут не самую скромную жизнь. Родительских прав их лишили и стал вопрос, куда пристроить девочку, а люди знаешь ли такие существа, на других животных не похожи и чужие проблемы для них остаются чужими вплоть до момента, пока не начнут задевать их. Вот и с Дашей так вышло, вариант оставался один — детский дом. Я не знал об этом, думал, что у неё есть другие родственники, бабушки, дедушки, может тётя какая-нибудь, но нет. И не знал я об этом до последнего вечера, когда она сама пришла ко мне и начала всё рассказывать, попутно заливая слезами вообще всё, что можно ими залить. Решение пришло сразу же. Я не мог её оставить одну и всё. Она очень умная девочка, самостоятельная, в школе с ней проблем не было, вот и живем теперь вместе полгода. Я не лучший приемный отец, что мог бы у нее быть, но я стараюсь. Мы часто ходим куда-нибудь, много вечеров проводим вместе, учим уроки, смотрим кино. Но я думаю, что она живет со мной как золушка, убирается дома, готовит, стирает. Я одно время пытался помогать ей с этим, раньше же я как-то справлялся. Но она наотрез отказывается, говорит, что я и так сделал для нее много. Проблемы наступают тогда, когда приходят социальные службы, посмотреть, как мы живем. Моя комната запирается на замок, со словами, что это чулан и туда лучше не заходить. Один раз её хотели отнять, мол нашли какого-то дальнего её родственника. Я до сих пор не могу полностью осознать её поступок, прижавшись ко мне, она почти час кричала и плакала, что не хочет, уходить от меня. Я был шокирован не меньше социальных работников, один из них был моим старым знакомым, я когда-то помогал с подготовкой его сына к экзаменам, он знал, какой я человек, поверить не мог, что ко мне вот так мог кто-то привязаться. Обычно я либо отвратителен людям, и они сами меня избегают, либо люди наоборот ко мне привыкают и избегать их уже приходится мне самому.