Ну вот теперь поехали…
Влажными поцелуями я ласкал то одну ореолу с тугим соском, при этом сжимал её грудь рукой до пронзительных стонов малышки. Зарывался в охуенный бюст лицом, вылизывая и зацеловывая каждый миллиметр этой вкусной красоты, а после вгрызался в собранную вершинку. Потом тоже самое проделывал и со второй аппетитной округлостью. Кусал полушария через лиф, теребил торчащие соски то пальцами, то языком. Что ж так охуенно то?
Чаровница вздрагивала от каждого моего поцелуя и острой ласки её девочкам, по ореолам и груди бегали чувственные мурашки, а я ликовал, ведь пришла моя очередь мучить… Уж у меня то опыта поболее её.
Теперь мы с ней на равных… Морозка была на том же уровне возбуждения, что и я, - чуть-чуть подтолкни и свалится в пучину наивысшей точки удовольствия.
Продолжая терзать потяжелевшую грудь, я задрал её юбку на талию и взял в плен своих жадных рук упругий зад девчонки…
Сука, как можно быть на столько идеальной?! Кожа нежная, словно лепесток цветка; фигура просто вышка! А это странное притяжение к ней, аромат её тела?! И загадочная противоречивость её поведения и действий? Мой невероятный неожиданный мираж… Кажется одно неверное движение или шаг, - и она исчезнет…
Но пока она здесь со мной, и теперь уже я руковожу её удовольствиями и танцами на моей каменной плоти, сам же продолжаю истязать чувственные вершинки своим ртом. При этом одной рукой я удерживал Морозку за попку, вторая же сама потянулась к влажным складочками, которые намочили соками желания мои трусы насквозь.
Стоило коснуться горячей промежности пальцами, как чаровницу начало подёргивать на мне… Судя по всему, себя она сейчас мучала своими эротичными танцами на голодном змее, не меньше, чем меня.
Через тонкую ткань, я без труда нашёл твёрдую горошину и активно начал обводить её по кругу. Громкий вскрик девичьего оргазма, разрезал пространство помещения.
Морозка сочно кончала содрогаясь и продолжая бесстыдно скользить на мне. Тереться то о мои пальцы, то о пульсирующий член своими мокрыми складочками.
Не теряя времени, я приподнял малышку, освобождая от тканевой преграды боксеров свой член, а после начал опускать подрагивающее тельце обратно, и отодвинув её белье ворвался в тугую истекающую щель одним рывком на всю длину. Оба застонали в голос, от блаженного ощущения…
Внезапно, заскулив как-то разочарованно, девчонка спустила меня с небес на землю.
- Презерватив!!! - прорычала она, кусая мои губы и тяжело дыша.
- Чёрт!!! Опять?! Я успею вынуть… - простонал хрипя ей в рот и продолжая удерживать малышку на себе. Мысленно дал себе по ебалу за повторный косяк. Не кончить бы теперь опять в неё…
А дальше всё смешалось… - стоны, руки, губы, языки и тела. Я только с ней понял, что значит «слиться», «стать одним целым». Это как раз сейчас и происходило с нами...
Движения сначала были плавные, Морозка насаживалась сама на мой член, скользила и раскачивалась, виртуозно виляя бёдрами. Мы пили стоны удовольствия друг друга, задыхаясь в обоюдном желании. Страсть в перемешку с удовольствием растекались по моим венам. Я кайфовал… Понятие времени стёрлось для нас обоих. Постепенно стал сильнее сжимать упругую попку, натягивая резче чаровницу на себя… И когда стеночки тесного влагалища начали пульсировать, туго сжимая меня внутри, стало понятно, что скоро она снова улетит…
Я хотел кончить вместе с ней, как и несколько дней назад.
- Не останавливайся… прошу. - стонала она всё резче опускаясь на меня.
Рывком подхватил её под бёдра и поменял нас местами, усадив девчонку полулёжа, - попкой к краю кресла. Встав на него одним коленом, вторым лишь упираясь в кожаное сиденье, я начал остервенело вколачиваться в её тугое лоно.
Громкие крики Морозки разносились по комнате при каждом погружении в жаркое нутро. Они звучали в унисон с моими стонами и хрипами, смешиваясь в идеальную мелодию, приправленную ударами наших тел друг о друга. Острые ноготки впились в мою шею и спину прямо через рубашку. Плотные стеночки её щёлки начали нещадно сжимать меня, и вдруг с исцелованных распахнутых губ слетел протяжный громкий крик с моим именем…
От услышанного, через меня словно разряд в двести двадцать пустили, а внезапный финиш просто накрыл с головой, заставляя ноги подогнуться от ярких ощущений.
Уперевшись рукой в кресло, я успел выйти из Морозки, излившись на её, вымокшие желанием, сдвинутые трусики на промежности.
В башке пульсировало, перед глазами мельтешили яркие всполохи с разноцветными пятнами, и в ушах стоял бесячий звон. Сердце беспощадно тарабанило в груди, словно пытаясь выбраться наружу, а мозг панически старался соображать… Всё это было дико странно.
Простояв так пару минут и более ли менее придя в себя, но так ничего и не надумав, - я задал вопрос, который волновал меня эти две последние минуты: