Трубку подняли с третьего гудка.
- Чего тебе Изотов?! - прорычала подруга… От её голоса мурашки сразу пробежали от затылка и ниже, к кончикам пальцев на ногах.
- Ва-си-ли-са… - растянул я по слогам. Язык словно ласкал каждую согласную букву её имени.
- Ты пьян? У тебя всё нормально? - тон из раздражённого сразу превратился в обеспокоенный. Мать Тереза… ещё переживает за такого, как я.
- Я в щи. И всё из-за тебя. Ты прости, что я тебя там от подружек отвлекаю… Мне хреново Вась.
- Ты вообще обалдел? В чём это я виновата, что ты опять нажрался?! Где ты?! - снова рычала Снеговая, словно дикая кошка, а я улыбался.
- Я в «Сказке», ну в смысле не в сказочно-приятном месте, а в клубе ночном… - устало выдохнул. - Ты у Марины?
- Нет. Я еду домой.
- Вась, а Вась… а можно я тоже поеду домой? К тебе. - самому мерзко от своего просящего голоса, и от состояния, и от провального вечера… От всего мерзко. Ещё и Морозка не выходит из головы… Как бы теперь Василису случайно именем другой не назвать. Это вообще полный пиздец будет.
- Зачем? - последовал от неё логичный вопрос…
Зачем мне ехать к Василисе? Наконец-то трахнуть её? Может тогда она перестанет быть для меня наваждением?!
- Я не хочу оставаться один. - и это правда, но не вся.
В трубке последовал тяжелый вздох, потом долгий медленный выдох, словно подруга успокаивает своё раздражённое состояние.
- Хорошо. Приезжай. - звонок сбросили и я услышал гудки.
Поднявшись с диванчика, я чуть не навернулся, когда меня повело. Собрал все косяки помещений, что встретились мне по пути. Еле добрался до выхода, сбивая людей, мебель и элементы Новогоднего интерьера.
На выходе забрал куртку и вышел на мороз, голодно давясь сухим обжигающим носоглотку воздухом, от которого слипаются ноздри при каждом вдохе.
Вспомнил нашу прогулку с Васькой, когда она ловила снежинки. Такой она маленькой иногда кажется.
Такси приехало через пару минут и уже через пол часа я заходил в старенький обшарпанный подъезд, в котором когда-то жила и Алиса, соседкой которой является Василиса.
На часах три часа ночи и я стучу в дверь квартиры подруги… Возможно бывшей подруги, если я всё же рискну переступить роковую черту.
Глава 14
Дверь резко распахнулась, являя моему взору взбешённую фурию.
Вот она, - та сторона Васьки, которую я пока плохо знаю. Виделись мы с ней всего пару раз, ведь ругаемся не так часто.
- Какого хрена Антон?! - прошипела подруга.
А я залип. Такая она живая сейчас, яростная и без каких либо масок и дистанций со мной. Волосы девчонки кое-где взъерошены, где-то торчат «петухами». Они, как и обычно, были собраны в небрежный пушистый пучок. Нос чуть красноватый, наверное от мороза. Губы сейчас кажутся невероятно чувственными и притягательными. Только глаза мечущие молнии, почему-то словно на мокром месте, того и гляди разревётся.
На подруге голубая обычная маечка и сверху накинут домашний халатик, длиной до середины бедра. Пояс завязан не аккуратно наспех, узел не тугой - того и гляди развяжется и я увижу что ещё одето на девчонке.
Засмотревшись, я сделал неуклюжий шаг вперёд и ввалился в прихожую, спотыкаясь при этом о белый пушистый ком, который оказался Васькиным котом «Снежком». Не любит он меня, вот и сейчас решил попытать удачу, чтобы угробить. Шипящая огромная тварюга быстро свалил с прохода, убегая в другую комнату, а я рухнул на пол на четвереньки, прямо в ноги Снеговой. Очень такие соблазнительные и стройные ноги…
- Ты в порядке? - Она осторожно помогла мне подняться, а я своим пьяным взглядом невольно поймал в фокус её приоткрытые, что-то ещё говорящие, губы.
Рукой, как-то на инстинктах, схватил Василису сзади за шею и рывком соединил наши рты в поцелуе.
Девчонка начала отталкиваться от меня ладошками, лупя со всей силы мне по груди, и по началу не отвечала, но потом кажется всё же сдалась и распахнула губы.
Мягкое покалывающее тепло разлилось по всему телу от долгожданного удовольствия.
Я не напирал, а снова осторожно пробовал её, как тогда, когда она уснула у меня при просмотре сериала. С каждым движением губ и языка, я углублял поцелуй, но Васька вдруг словно сорвалась с катушек… - неожиданно начала целовать сама, но так яростно и пылко. Подруга кусала мои губы, вгрызалась в рот, как будто наказывала за что-то. Пила мою грешную потерянную душу через этот поцелуй, рьяно и страстно соединяя наши языки.
Вкусная…
Её поцелуй отдавал апельсином, кажется она перед моим приходом что-то такое пила или ела.
Женские руки немедленно оплели мою шею и за долю секунды её пальцы зарылись мне в волосы. Она тянула за них, причиняя сладкую боль, царапала то кожу головы, то шею, вызывая волны убийственного желания в каждой клеточке организма.