Я слушал и не мог понять… Меня глючит, или тут реально тот самый подтекст во всей этой истории?! Если да, то это пиздец!
- Всё чаще травмы выглядели серьёзнее, иногда были какие-то порезы. Я пытался говорить с маленькой Василисой, но она отмалчивалась на мои вопросы и отводила глазки. Замыкалась в себе и становилось молчаливой вовсе. Говорил с воспитателем, она лишь разводила руками и божилась, что в саду всё нормально. Детки Васю наоборот любят, никто её не обижает и играют они все вместе. Василиса становилась ребёнком с идеальным поведением: без капризов и криков, без проказ, баловства и слёз. Могла часами тихонечко сидеть рисовать, лепить или собирать конструктор. Стала необычайно тактильной со мной, могла долго просто сидеть у меня на коленях и жаться ко мне, перебирая пальчиками пуговицы на манжетах, гладить мои часы на руке и молчать. Я списывал эти изменения на возрастные. А после началась школа, и с ней разные кружки: рисование, гимнастика, доченька даже ходила в балетную секцию пару лет. Её практически не было дома и я очень сильно скучал. Она сама меняла интересы, икала занятие себе по душе. Потом были и танцевальные секции. Из малышки она превращалась в очень симпатичную девушку. Яна тоже преобразилась… начала посещать спа центры, сменила имидж. Стала чаще пропадать на разных выставках, у неё появились новые подруги, а я пропадал на работе. Мы отдалились друг от друга. За своим телом и внешним видом она следила, а вот Васе почему-то не хотела покупать цветные девчачьи вещи и платья. Дочка одевалась скромно и даже закрыто, цвета одежды были не броскими. Я пытался говорить с Васей, сам водил её по магазинам, но она отказывалась от моих вариантов. Говорила «мне не нравится». Как-то раз я пришёл с работы и опешил от того, что Василиса встретила меня в очках, хотя зрение у неё было хорошее. Снова пытался пробраться к Васе в душу, чтобы найти причины таких странных перемен, но всё безуспешно. «Переходный возраст» думал я… пройдёт. А потом у неё должен был быть выпускной в школе. Я сам купил ей красивое вечернее платье, нежно розового цвета, как у повзрослевшей принцессы, хотел её порадовать, ведь продавщицы хвалили наряд. Отпросился с работы и пришёл домой раньше. Стоило шагнуть за порог, как услышал её крик:
«- Мама, мамочка пожалуйста не надо. Мам мне больно! Прекрати!»
Ворвался в её комнату и увидел, что Яна левой рукой держит её руку, в правой у неё раскрытые ножницы. А на запястье дочери короткая полоска, из которой стекает кровь. Я схватил жену за горло, ножницы выпали из её рук. Василиса подлетела ко мне и начала просить отпустить Яну. Говорила, что это она сама случайно поранилась, что это случайность. И в тот момент я словно прозрел…
Глава 20
После полного рассказа о жизни моей подруги её отцом, кроме своего папаши, теперь я ещё возненавидел и мать Василисы.
Какой же ебанутой мразью надо быть, чтобы намеренно вредить своей маленькой крохотной дочке?! Делать больно, а потом обнимать и жалеть. Успокаивать ребёнка со словами: «Не плачь моя маленькая. Я тебя очень сильно люблю, а это будет наш с тобой секрет». Какой тварью надо быть, чтобы внушать своей дочери, что надо быть невзрачной, серой и безликой, иначе тебя просто не будут любить родители. Внушить надобность очков, которые по сути и не нужны, потому что зрение отличное! Намеренно делать так, чтобы общаться с дочерью не хотели мальчики, потому что внешность девочки не цепляла, а забитость и молчаливость не заинтересовывали.