Мне в голову пришла гениальная идея: я могу получить подлинный паспорт и подлинное гражданство!!! Для этого мне нужен поддельный документ любой нейтральной страны с русскими именем и фамилией. Затем с его помощью я получаю гражданство другой нейтральной страны — и вуаля, у меня легальный паспорт и действительное гражданство, а с этим я уже могу приехать в Россию и просить легальный же вид на жительство на том основании, что, мол, возвращаюсь на свою историческую родину. И тогда я преспокойно спишу любое незнание реалий на то, что я вообще-то в другой стране родился.
Что же до гражданства, то его получить будет раз плюнуть: есть страны, где гражданство выдается при условии владения недвижимостью на определенную сумму или инвестиции в экономику страны этой самой суммы, это может быть и двести тысяч, и триста. Что для меня, с учетом выигрыша шестидесяти тысяч суммарно за час времени, вообще не проблема.
Единственный опасный момент — это проверка при получении легального гражданства. Однако паспорт одной нейтральной страны не будет вызывать особых подозрений в другой нейтральной стране, где я перед тем куплю дом и инвестирую деньги в какое-то предприятие, а может, и поживу пару лет как совершенно обычный новоиспеченный бизнесмен.
Итак, план есть, не в финальном качестве, но в общих деталях. И сейчас мне нужен выход на человека, способного обеспечить мне «промежуточный» паспорт.
К этому этапу приступить оказалось нетрудно: уже на следующий день я пришел на пляж и обнаружил Гордану в практически той же самой компании, что и в прошлый раз, только на этот раз «пухлый» оказался без своей шикарной подружки.
Я сложил вещи — книгу, плеер и рубашку — на лежак и пошел купаться, проходя мимо, встретился глазами с Горданой и тактично, не прерывая чужую беседу, поприветствовал ее кивком головы, она помахала мне рукой.
Когда я искупался и вышел из воды, вся компания уже с интересом смотрела на меня: Гордана явно успела рассказать им о своем новом знакомом.
Она пригласила меня познакомиться с их друзьями — меня, конечно, не пришлось просить дважды, и вот тут-то меня уже поджидала зарытая собака.
В то время как вся компания — состоятельная молодежь с любовью к дайвингу и аквалангам, самый старший — на вид лет тридцать — оказался единственным немцем, из-за которого все говорили по-немецки, так как по-хорватски он не понимал.
Звали его Ганс, и он оказался бывалым военным инженером, специалистом по подводным работам, которого вся честная компания наняла в качестве эксперта по подводным поисковым работам.
Собственно, именно тут я едва не угодил в ловушку собственной непродуманной легенды.
— А что, в летчики-испытатели можно попасть в таком молодом возрасте? — поинтересовался он. — Я думал, им крайне важен огромный опыт…
Вот уж влип так влип! Хотя… вывернусь.
— Обычно так и бывает, — кивнул я, — но иногда опыт отходит на второй план, если нужно испытать перспективный самолет, о котором заранее известно, что он потенциально опасен. Если прототип еще и очень многообещающий и дорогой — его желательно в случае аварии попытаться сохранить поцелее. Самолет, пострадавший при аварийной посадке, легче исследовать на предмет неполадки и дешевле восстанавливать, чем самолет, пилот которого катапультировался на высоте три километра. Потому иногда в кабину сажают не того, кто опытен и ценен, а того, кто готов рисковать, спасая прототип. Таким образом часто открывается дорога молодым.
— Видимо, риск окупается, да? — предположил пухлый. — За облет опасных машин платят, наверно, очень много?
Я пожал плечами:
— Вообще-то, нет, не много. Главное, что получает пилот — крутая запись в личном деле, если таких много — перед ним открываются очень многие двери, из которых дверь этого отеля — наименее значительная.
— Хм… Много пришлось полетать? — приподнял бровь Ганс.
Эх, врать так врать!
— Дело не в том, сколько мне пришлось полетать, а в том, сколько раз я сажал прототип в ситуации, когда другой пилот уже катапультировался бы. Я пережил двадцать нештатных посадок, ни разу не покинув аварийную машину. Обычно все обходилось, но в последний раз это стоило мне дорого, и я свое, скорее всего, отлетал.
Пухлого звали Людвиг, третьего — Милош, девушки — Ана и Мия, и все — любители аквалангов и подводных поисков. Меня спросили, плавал ли я с аквалангом, и я вспомнил: да, плавал. Был в прошлой жизни пловцом.
В курс дела я вошел быстро: компания носится с идеей отыскать на дне залива суденышко, ушедшее на дно двести лет назад и унесшее с собой некую древнюю скульптуру из коринфской бронзы. О том, что судно лежит на дне именно тут, точных данных нет, но есть исторические свидетельства, что корабль в последний раз видел входящим в залив смотритель маяка. Следовательно, где-то тут.