Ее лицо приняло виноватое выражение:
— Вы, летчики, все такие проницательные или напротив, не понимаете намеков? Ну я не то чтоб темню, просто не сказала прямым текстом, что мне будет приятно появиться там в компании интересного человека.
Мне кажется или она продолжает темнить? Впрочем, чего это я? Я хотел выйти на местную богему? Вот он, искомый выход. И да, я точно ей нравлюсь, так что мой вопрос действительно немножко туповат.
— Хм… Ну если так — тогда ладно. Какой там дресс-код? Смокинг?
— Свободный.
Вечеринка происходила в не очень большом, но солидном особняке. Неплохое место для сбора местной богемы, да.
Мы вошли в парадную дверь, миновали вестибюль и оказались в довольно большой гостиной, где уже расположилось добрых четыре десятка человек.
Гордану тут сразу же узнали: явно не последний человек в тусовке. Последовали обмены приветствиями, причем на двух языках, как хорватском, так и немецком.
— Это Зигфрид, — представила меня Гордана.
Я поднял руку в приветственном жесте:
— Приветствую, дамы и господа.
Мы с ней устроились на удобном диванчике в некоторой близости от бара, и тут открылась дверь на террасу, впуская внутрь пару человек, которые, вероятно, выходили покурить. Один из них сразу бросился в глаза тем, что был единственным, одетым в классический мужской костюм с пиджаком и галстуком.
Гордана сразу же поприветствовала его по-хорватски, но я моментально выхватил из малопонятной фразы знакомое слово: «Владимир».
[1] Будете смеяться, дорогие читатели, но это — не вымысел. Ролики на ютубе имеются.
Кое-какие знакомства
Гордана сразу же поприветствовала его по-хорватски, но я моментально выхватил из малопонятной фразы знакомое слово: «Владимир».
А потом я встретился глазами с ним и сразу понял, что он меня узнал.
— Вот уж не думал, что встречусь тут с вами, герр…
— Просто Зигфрид, — улыбнулся я. — Я тут инкогнито, так сказать.
— Вы знакомы? — удивилась Гордана.
— Лично ранее чести не имел, — ответил Владимир, — но поскольку я вращаюсь по долгу службы в определенных кругах, то наслышан. В любом случае, очень приятно познакомиться, герр Зигфрид. Я Владимир Нестеров, третий атташе посольства Российской Империи в Хорватии.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Третий атташе? А правду говорят, что третий атташе обычно имеет отношение к разведке?
Нестеров кивнул:
— Отчасти да. Существует неписаное правило, что если вы с посольством отправляете разведчика — то должны поставить его третьим атташе. Об этом все знают, и потому это воспринимается как игра по правилам. А если разведчик окажется вторым атташе — это уже скандал.
— В таком случае, забавно, что вы находитесь именно здесь, — улыбнулся я.
Он пожал плечами:
— Ничуть. На самом деле разведывать в Хорватии особо нечего, потому что хорваты ничего и не скрывают. Возьмите хотя бы этот город: власти Сплита сами регулярно публикуют информацию, сколько в городе находится военнослужащих, как хорватов, так и Рейха. Такая у них политика развития. А конкретно я хоть и работаю на министерство обороны, но имею несколько иные задачи. Я тут вынюхиваю, так сказать, возможность что-то выгодно купить у хорватов по военной линии или наоборот, выгодно продать что-то свое.
— На тусовке поэтов и художников, что ли?
Он улыбается:
— Почему нет? В политике знакомства — это капитал, порой дающий гигантский процент. Мало ли, кем и где буду я лет через десять-двадцать и кем будут собравшиеся здесь лица? Но вообще — вы знаете, чей это дом?
— Нет, — признался я.
— Анте Милановича, мецената и филантропа. А по специальности он крупная фигура в банковской сфере, специализируется на кредитовании предприятий, работающих на военную промышленность. Так что я тут сочетаю приятное с полезным, ну вы понимаете.
Я кивнул.
— Понимаю. А что, военные силы России занимаются коммерцией, торгуя своим военным имуществом?
— И да, и нет. Вообще я тут выполняю задания оборонной промышленности, но если говорить про собственно армию… Понимаете, армия нуждается в регулярном обновлении арсенала, а это очень дорого, и даже если правительство не дает денег — желание приобрести новые «игрушки» никуда не исчезает. При этом устаревшее имущество, часто устаревшее лишь морально, остается на балансе армии, словно чемодан без ручки. И нести трудно, и выбросить жалко. Но что морально устарело для нас — то часто является вполне адекватным вооружением для стран поменьше, которые, имея такого соседа, как Рейх, благоразумно отказались от собственных высокотехнологичных военных предприятий.