Время и пространство структурируется, становится чётким и резким - как в очках, или когда слезятся глаза так бывает.
Я хочу крикнуть парню, чтобы он придержал дверь. Он же видит меня.
И хочу, чтобы помощник машиниста тоже меня увидел. Ведь я уже в метре от проёма двери.
И она открыта на обе створки.
Не как в прошлый раз - всего половинкой.
Я катастрофически сосредоточена. Моя цель - вот она, только руку протяни. Всё, что нужно - это просто концентрироваться на цели и бежать. А там уж... как выйдет... зато потом можно сказать:
- Я пыталась! Чёрт возьми, я пыталась изо всех сил!
Ещё два шага.
И я рыбкой ныряю в эту дверь, едва не сбив парня, да так и сползаю по стенке на корточки - потому что в глазах мутнеет и ноги всё. Совсем всё.
И дверь так спокойно - вшшш.... закрывается. Мол, порядок. Поехали.
....
Я сидела и отдувалась, расстёгивая пуговицы. Парень заказывал такси. Таким будничным голосом. У меня тут на ровном месте трэш какой-то, бой, жизни обострение, лёгкие на обрыв, а он:
- Мне нужно, чтоб машинка стояла именно к этому часу, понимаете?
Сквозь окно в двери вагона на меня оборачивается охранник. Улыбаюсь ему криво. Чувак, я нормальная. Просто бежала быстро. Хотя... не, я ненормальная совсем. И уже давно.
В тамбур выходят женщина-контролёр и этот охранник. Добываю билет. Парню они прощают проезд так. Женщина только приговаривает:
- Как же это Вы совсем без денег? Совсем без денег на улице нельзя. Тем более, мужчине, - и, обернувшись ко мне: - Правда ведь?
Я только улыбаюсь.
У меня тут свои правила, выдуманные. Я хочу думать, что умею влиять на реальность. Что умею тормозить время. Что могу заставить людей выходить неспешно, а электричку задержаться на три секунды дольше. Хотя бы иногда.
Может, Бог тоже болел за меня: успею - не успею?
Делал ставки. Ронял попкорн.
23.
Обсессивно-компульсивное что-то там. Это когда повторяющиеся мысли или действия, навязчивые. Да, это оно.
Мозг настойчиво предлагал мне воспоминания - одно другого больнее. Я старательно зачёркивала их, а он лез всё глубже и выискивал из-под плинтусов, из каких-то закоулков, тумбочек, комочков пыли в углу, тапочек - всё более древние воспоминания, и приносил мне, словно собака мячик.
- Помнишь, у тебя на операции у кошки началось кровотечение...
- Хватит. Я его быстро остановила. Хватит.
- А помнишь тогда ту собаку...
- Замолчи уже.
- А как тебя маньяк в Павловске завалил...
- Я сбежала. Перестань пихать мне трэш!
- А этот парень...
- Его-то ещё зачем?
В конце концов, однажды я не выдерживаю и говорю. Мозгу, да, говорю:
- Короч, чувак. Пошарь там в своих закоулках как следует и...
- Принесли парализованного котенка...
- КАК СЛЕДУЕТ ПОШАРЬ...
- Там в реанимации бабушка умерла, и они тренировались её интубировать...
- Ты меня слышишь вообще?
- А, да.
- Итак. Найди мне ХОРОШИХ воспоминаний. Вот прям счастливых.
- Эм...
- Когда я счастлива была - вспомни.
Неделю мозг был в полнейшем недоумении. Он искал. Я чувствовала, как старательно он перекапывает залежи, перекладывает кипы бумаг и задаёт - неуверенно - уточняющие вопросы.
Он не мог понять САМ - хорошие это воспоминания или нет. Была ли я счастлива? Что есть для меня счастье? Может весь тот трэш?
- Это оно? Счастье? - спрашивал мозг с надеждой, показывая очередное раскопанное.
Под конец недели я уже выла. Потому что даже когда он находил якобы хорошие воспоминания, они причиняли мне ТАКУЮ ЖЕ сильную боль, как всё, что было найдено до этого. Тем фактом, что этого больше нет. И не будет никогда.
- Он тебе пиццу заказал, помнишь? Дистанционно.
А-а-а... больно-больно...
- Нет, это не то.
- А этот мыл тебе ноги. Боготворил.
- Замолчи.
- Ленка, подруга твоя. Вам было весело!
- Она погибла в аварии.
Слёзы текли горячими ручьями. Я выла от бессилия. От этого потока мыслей, любая из которых была однозначно болезненной. Однозначно счастливой не было - ни одной.
....
Утром всё прекратилось.
Я сидела напротив окна и пила чёрный чай с молоком. В руке был сочный эклер, нафаршированный свежими взбитыми сливками. И за стеклом плыли хлопья снега, причём снизу вверх - такие лёгкие, такие пушистые, - словно тополиный пух.
- Вот оно, счастье, - шёпотом, чтоб не спугнуть, подумала я.
В голове была пустота.