— Все это очень справедливо, — опять заметил капитан.
— Торговец, у которого один-единственный покупатель, и то обязательный, должен принимать его условия, какими бы они ни были, чтобы товар не сгнил у него в руках и дабы не подвергнуться разорению. Это, к несчастью, также факт неоспоримый.
— Увы! — откликнулся дон Хесус.
— Все это истинная правда, — прибавил капитан, — но каково же ваше заключение из всего этого, граф?
— Боже мой, господа, заключение очень просто. Вывод из фактов сделать легко: с одной стороны — разорение вследствие несоразмерных налогов и обязательства продавать только в пользу правительства, с другой — контрабанда, поставленная роковым образом в исключительные условия, становится уже не преступлением, но благодеянием, так как, проводимая с большим размахом, она восстанавливает равновесие в торговле, облегчает участь притесненного населения, создает конкуренцию и в известной степени превращает нищету в довольство, отчасти избавляя колонии от страшных поборов правительства.
— Значит, вы не осуждаете контрабанду? — спросил дон Хесус.
— Кажется, я высказался ясно?
— Конечно, граф, — подтвердил капитан, — вы выразились как нельзя яснее.
— Я ответил откровенно, как вы просили.
— И мы от души благодарим вас, граф.
— Боже мой! — вскричал молодой человек с подкупающей искренностью, улыбаясь самым любезным образом. — Кто знает, не защищал ли я свое собственное дело?
— О-о! — с любопытством воскликнул асиендадо. — Что вы хотите этим сказать?
— Ничего, любезный дон Хесус, считайте, что я ничего не говорил.
— Однако…
— Ничего, говорю вам, я сболтнул то, чего говорить не следовало.
Посетители со значением переглянулись. Лоран наблюдал за ними исподтишка, прихлебывая из стакана отличный ром.
— Ей-Богу, граф! — вдруг вскричал дон Хесус, прикидываясь откровенным. — Случай так заманчив, что нельзя им не воспользоваться!.. Угодно вам вести дело начистоту?
— Позвольте вам заметить, господа, — возразил Лоран обиженным тоном, — что я никогда иначе и не действую… впрочем, я вас не совсем понимаю.
— Извините, — с живостью перебил дон Хесус, — с такой особой, как вы, граф, таиться нельзя, лучше говорить прямо, как вы сами только что подали тому пример.
— Что именно это значит?
— То, — объявил капитан, — что, говоря без обиняков, мой приятель дон Хесус Ордоньес и я, мы занимаемся контрабандой.
— И вы воображаете, что это для меня новость? — осведомился Лоран с улыбкой.
— Как?! Вы знали? — вскричал асиендадо, оторопев.
— Нет, но угадал.
— Угадали?
— Мне кажется, тут есть некоторая разница. Помимо всего прочего, одно устройство этого дома могло открыть мне глаза.
— Кхм! — прочистил горло дон Хесус, у которого стало сухо во рту. — Что же вы думаете по этому поводу?
— Думаю, черт побери, что и прежде думал, мой уважаемый гость, — ответил с величайшей любезностью Лоран. — Кто же в этом благословенном краю не занимается контрабандой?
— Да те, казалось бы, кто воздерживается от нее, — наивно возразил дон Хесус.
— Назовите мне троих таких в Панаме, и я готов согласиться с вами.
— Во-первых, вы сами, граф.
— Позвольте! Я не в счет.
— Отчего так?
— Оттого, черт побери, что я не здешний житель, нахожусь в Панаме случайно, и наконец…
— Наконец что?
— Что? Да делаю то же, что и вы!
— Вы занимаетесь контрабандой?
— А позвольте узнать, чем еще можно заниматься в этом проклятом краю? Сам губернатор занимается этим делом, если я не ошибаюсь.
— Правда?
— Не говорил ли я вам, что почти беден?
— Действительно.
— Ну, вот я и стараюсь восстанавливать справедливость, только имею над вами громадное преимущество.
— Ага! Какое, позвольте узнать?
— Как племянник вице-короля Мексики, я ничего не боюсь. Предположив даже, что меня могут захватить с поличным, я все равно выйду сухим из воды. Моя каравелла перевезла Бог весть сколько контрабанды — все иностранные товары, которыми теперь наполнен город, были доставлены ею; судно, которое я поджидаю в Чагресе, нагружено контрабандой снизу доверху, потому-то я так и забочусь о нем и требовал конвоя.
— Сообщение, которым вы нас удостоили, граф, совершенно меняет дело, — заметил дон Хесус.
— В каком смысле?
— В том смысле, что мы хотим сделать вам предложение.
— Посмотрим, что за предложение, любезный дон Хесус; если есть малейшая возможность, я приму его с радостью.
— Вступите в союз с нами.
— Нет, я всегда веду дела в одиночку.
— А!
— Я могу сделать только одно…
— Что же?
— Помогать вам.
— Прекрасно!
— Но с условием.
— Гм!
— Не слишком обременительным. Вы дадите мне шесть процентов от стоимости вашего товара, все равно, будет ли он выгружен мной или нагружен.
— Как видно, граф, вы знаете дело, черт возьми!
— Все надо знать понемногу… Устраивают вас мои условия?
— Как нельзя более, но…
— Пожалуйста, без «но». Просто: да или нет.
— Тогда пусть будет «да».
— Значит, вы принимаете условия?
— Бесспорно.
— И платить будете по сдаче товара?
— Это решено.
— Моя каравелла должна сняться с якоря дней через семь или восемь. Есть у вас товар?
— И даже чрезвычайно ценный.
— Тем лучше, поскольку получу с него больше, — заметил Лоран, смеясь. — Что это за товар?
— Во сколько тонн водоизмещением ваша каравелла?
— В двести пятьдесят.
— Могу я зафрахтовать ее всю?
— Можете. Какой же будет груз?
— Жемчуг, золото слитками и сплющенная серебряная посуда, все в Лондон.
— Отлично. Позвольте минуту. Он позвонил, вошел паж.
— Позвать сюда капитана дона Мельхиора, — приказал Лоран.
Паж вышел.
— Дон Мельхиор — капитан моей каравеллы, — объяснил Прекрасный Лоран.
— А! Очень хорошо. Явился Тихий Ветерок.
— Сеньоры, имею честь представить вам капитана дона Мельхиора; капитан дон Хесус Ордоньес де Сильва-и-Кастро, дон Пабло Сандоваль, командир корвета «Жемчужина». Садитесь, любезный капитан, прошу вас, возьмите стакан рому, закуривайте сигару.
— Покорно благодарю, ваше сиятельство, — ответил Тихий Ветерок, садясь.
— Скажите, капитан, ваше судно, кажется, водоизмещением в двести пятьдесят тонн?
— Так точно, ваше сиятельство, но при необходимости оно вынесет тонн пятьдесят или шестьдесят сверх этого — все зависит от нагрузки.
— Очень хорошо. Каков вес товара, принятого вами по моему приказу вчера и сегодня?
— Около семнадцати тонн, ваше сиятельство, я даже специально хотел поговорить с вами на этот счет.
— В чем же дело?
— Вы понимаете, ваше сиятельство, что семнадцать тонн товара для меня все равно, что ничего: прибыль не покроет затрат, я не могу идти с таким фрахтом.
— Вы правы, любезный дон Мельхиор… К счастью, я могу пополнить ваш фрахт.
— Да благословит Бог ваше сиятельство! Где же товар? Могу я сегодня же приступить к погрузке?
— Как вы торопитесь, капитан!
— Простите, граф, но вы не моряк и не знаете требований нашего ремесла.
— Не отрицаю этого.
— Я должен обогнуть мыс Горн, чтобы выйти в Атлантический океан, так как идти придется либо в Англию, либо в Голландию.
— Дальше что?
— Дальше? Кажется, сегодня у нас вторник?
— Ну да.
— Мне надо сняться с якоря самое позднее в субботу. Лоран обратился к дону Хесусу и его приятелю.
— Что вы скажете на это? — спросил он.
— Это невозможно, — ответили они в один голос.
— Товары сложены на асиенде дель-Райо, — прибавил дон Хесус, — нужен по крайней мере день на переезд туда и три дня на обратный путь, что составляет четверо суток, не считая непредвиденных задержек в пути.