– О… – только и смогла произнести Джоанна.
Она опустила глаза, вспомнив, что сама же и придумала эту небылицу.
– Ведь это правда, не так ли? – Маклин испытующе смотрел на нее.
– Ну да, конечно, – ответила девушка уже без прежнего вызова. – Но я думаю, что вы все равно должны сначала обсудить свои планы с ней. Она понимает гораздо больше, чем вы думаете.
– Понимает она или нет, это не имеет никакого значения, парень, – отрезал Маклин. – Я не намерен обсуждать с моей женой ни планы укрепления защитных сооружений замка, ни стратегию ведения боя. Защита замка от врагов – обязанность мужчины.
– А женщина обязана создавать мужу все удобства, рожать наследников и не совать нос в его дела, – с горечью закончила за него Джоанна.
Маклин взял соломинку и стал задумчиво вертеть ее пальцами.
– Знаешь, Джоуи, для парнишки своего возраста ты слишком много и серьезно рассуждаешь на эту тему.
Джоанна спохватилась, плюхнулась на сено рядом с ним и пожала плечами:
– Я просто так, к слову. Мне ведь никогда не придется беспокоиться о замках и землях, как, впрочем, и о женщинах, если уж на то пошло.
Маклин весело хлопнул ее по спине так, что она чуть не свалилась с кучи сена.
– Считай, парень, что тебе повезло, – сказал он. – Ты сможешь выбрать себе невесту сам, по своему вкусу. Тебе не придется жить с той, на которой тебе приказано жениться.
Она удивленно взглянула на него:
– Разве вы не хотите жениться на леди Джоанне?
– А почему я должен этого хотеть? – ответил он вопросом на вопрос.
Она не успела ответить, как он поднялся на ноги.
– Ну, хватит бездельничать. Давай отправляйся работать.
Джоанна накладывала сено в кормушки и краем глаза наблюдала за Маклином. Он оседлал своего коня и вывел его под уздцы из конюшни. Джоанна молила всех святых, чтобы Эвин поскорее вернулся, потому что она никогда не допустит, чтобы бедняжка Иден попала в лапы этому мужлану, который обладал чувствительностью садовой скамейки и романтизмом дубовой двери.
После разговора на конюшне интерес Рори к его невесте возрос многократно. Ему хотелось узнать о ней как можно больше. Да, черт побери, он хотел знать о ней всё, и для начала: как она выглядит без этой дурацкой мальчишеской одежды. И вообще без всякой одежды, если на то пошло. Рори поймал себя на том, что мечтает о брачной ночи и обо всех удовольствиях, которые она обещает.
Однако он не мог расспросить Джоанну обо всем, что его интересовало, поэтому решил прибегнуть к помощи Мод Беатон.
Рори был в библиотеке и стоял, опершись на каминную полку, когда вошла Мод.
– Мне сказали, что ты была кормилицей леди Джоанны и ее няней, – обратился он к женщине.
Мод уселась в кресло, на которое ей указал Маклин, и поставила на колени корзинку с мотками разноцветной шерсти, которую принесла с собой. На ней было надето добротное шерстяное платье, на голове – отделанный бархатом чепец. Женщина держалась спокойно, с достоинством. Все это вместе указывало на ее довольно высокое положение в замке. В ее умных серых глазах не было страха, как у большинства здешних женщин, с которыми до сих пор общался Маклин, и это ему очень понравилось.
– Именно так, милорд, – ответила она. – Надо сказать, нянчить ее было совсем не трудно. Она практически не болела, а ухаживать за здоровым ребенком – одно удовольствие. Когда Джоанна явилась в этот мир, она вопила во всю силу своих легких, ее руки и ноги беспрерывно двигались. С тех пор она не сильно изменилась. А вот ее мать не отличалась здоровьем. С того дня, как леди Анна узнала, что ее муж погиб в бою, она начала чахнуть, а потом и вовсе умерла. Ее бедное сердце не перенесло такого горя.
– Именно тогда эта леди и вернулась в Камберленд с дочерью? – уточнил Маклин.
Мод кивнула, из ее груди вырвался горестный вздох.
– Я настояла на том, чтобы поехать с ними. И хотя это означало жить среди англичан, я не могла и подумать о том, чтобы расстаться с моей малышкой. И, скажу я вам, хорошо, что я все эти ужасные семь лет была рядом с ней, дай ей бог здоровья.
– Ужасные? Почему ужасные?
Мод смотрела на могучего воина, стоявшего перед ней, и размышляла, насколько она может быть искренней с ним. Когда Джоанна придумала этот план с переодеванием, Мод была уверена, что Морской Дракон именно такой, каким рисует его народная молва, – жестокий, злобный, безжалостный и… не очень умный. Но в первый же день своего пребывания в замке он проявил удивительное терпение и понимание по отношению к обитателям Кинлохлевена. За то время, что он правил замком, ни один из Макдональдов не пострадал.
Мод увидела разложенные на столе планы и схемы и догадалась, что Маклин собирается что-то изменить в своем новом доме, а не просто выжать из него все, что можно, и бросить. А то, как он обращался с людьми, и вовсе было выше всяких похвал. Он говорил кратко и доходчиво, был вежлив и доброжелателен. Насколько ей было известно, ни одна служанка или дворовая девушка не ночевала в постели Маклина, хотя некоторые из них и поддались на уговоры его воинов.
И Мод преисполнилась уверенности, что очень скоро маскарад Джоанны закончится. Умный взгляд проницательных зеленых глаз убедил ее в этом. Всю оставшуюся жизнь Маклин и леди Джоанна проведут вместе, связанные узами брака. И лучшего мужа для леди, пожалуй, и желать было бы нельзя. И Мод решила, что будет предельно откровенной.
– О, милорд, Невилы так и не приняли бедную девочку как равную. Ведь она наполовину шотландка, и этим все сказано, – отвечала Мод. – Они постоянно издевались над ее акцентом и манерой вести себя. Даже слуги позволяли себе быть с ней непочтительными. Однажды я услышала, как одна из служанок назвала мою бедную девочку за ее спиной выродком. И, будьте уверены, я этого так не оставила. Та служанка очень пожалела о своих словах, уверяю вас.
Заинтригованный, Рори сел на стул напротив Мод, круглое лицо которой пылало от негодования.
– И Невилы позволяли так обращаться со своей единственной внучкой?
– Дед и бабушка Джоанны редко бывали в Аллонби, – пояснила Мод. – Маркиз оставался в Лондоне, пока позволяло здоровье, и только потом отправился на отдых в Аллонби. Спустя несколько недель после этого он умер, а его жена вернулась ко двору, едва завяли цветы на его могиле. – Мод махнула рукой. – Да и невелика потеря, знаете ли.
Рори положил локти на колени и сцепил пальцы. В тот день, когда король повелел ему взять в жены леди Джоанну, он рассказал Рори, что Джордж Невил, маркиз Аллонби, был лицом приближенным к королю Генри Тюдору, а его супруга была фрейлиной английской королевы.
Рори жестом попросил Мод продолжать.
– Леди Анна очень любила свою дочь, – заверила Мод Маклина. – Но в последние годы своей жизни она была больна. Поэтому бедняжка Джоанна росла одинокой и забытой всеми.
– И что же, никто не позаботился о том, чтобы научить ее манерам или ведению хозяйства? – Удивлению Рори не было предела.
– Как вам сказать, милорд… У Джоанны было много учителей и наставников. Но все это были холодные, бездушные люди, которые за малейшую ошибку в ответе били мою бедняжку по рукам.
– А она часто допускала ошибки? – тихо спросил он, хотя при мысли о том, что кто-то смел причинять Джоанне боль, у него на скулах заходили желваки.
– Достаточно часто. Во всяком случае, почти ни один урок не обходился без ее слез. – Глаза Мод потемнели от гнева. – Учителя! – презрительно фыркнула она. – Джоанна ничем не могла угодить этим самодовольным лицемерам! Им не было до нее никакого дела, даже когда она седлала своего пони и часами скакала по долине совершенно одна! Единственной отдушиной для нее были мечты и фантазии, да еще те сказки, которые я рассказывала ей перед сном. Она жила в своем выдуманном мире, населенном рыцарями и их прекрасными дамами, трубадурами, драконами, с которыми сражались рыцари. Там, в этом мире, она пряталась от ужасной действительности.