Мы еще в сентябре имели некоторый опыт подобной переброски войск, знали все ее трудности. На скрытность наших действий не приходилось рассчитывать. Противник визуально наблюдал все наши передвижения на правом, более низком берегу реки. Его артиллерия хорошо пристрелялась, минометы же просто не давали возможности показаться из окопов.
Для переправы войск через Неву требовалось множество шлюпок и катеров. Где их достать? Шлюпки, которые мы собрали в сентябре, к тому времени почти все вышли из строя. Снова начали искать в городе прогулочные лодки. На помощь нам пришла милиция, хорошо знавшая, на каких лодочных станциях еще можно что-нибудь найти. Подбирали «под метелку» и в Кронштадте, и на кораблях.
Сбор шлюпок и их дальнейшее направление к месту переправы поручен был штабу охраны водного района базы. Командовал этим разнообразным и беспокойным соединением капитан 3 ранга Богданович — офицер с живым умом и незаурядными организаторскими способностями. Когда после всех наших стрельнинских десантов я стал выяснять у него, сколько осталось исправных катеров для намечаемой переправы, Богданович только спросил:
— Сколько их нужно и к какому сроку?
— Но вы же и десятка не наберете, они все разбиты и требуют ремонта.
— Созовем старшин катеров и мотористов, подумаем, постараемся что-нибудь сделать.
Офицер знал своих людей, верил в их силы.
На Крестовском, против стрелки Елагина острова, нашу «флотилию» я не предполагал держать более суток. Ведь достаточно нескольких бомб, и вся она превратится в обгорелые кочерыжки. С моими опасениями, однако, не согласились ни начальник штабного поста МПВО майор Наумник, ни начальник оперативного отдела штаба капитан 2 ранга Сиротинский.
— Мы анализировали все сводки МПВО города за последние дни, — докладывал мне живой и шустрый майор, — и пришли к определенному выводу…
Майор остановился и посмотрел на Сиротинского, как бы ища его поддержки. И тот уверенно продолжил:
— Факты и цифры привели нас к выводам, товарищ адмирал, что немцам сейчас авиация особенно нужна на фронте — здесь, под Ленинградом, и на московском направлении. К тому же им очень дорого обошлись налеты на Ленинград. За сентябрь только от огня зенитчиков они потеряли более ста тридцати бомбардировщиков. Теперь фашисты изменили тактику своих воздушных ударов. На город они стали налетать преимущественно ночью, отдельными группами по пятнадцать — двадцать самолетов, с небольшими интервалами по времени. Главная цель врага — сжечь город. Вряд ли поэтому он ночью полезет на пустынный Крестовский остров…
С таким выводом штаба нельзя было не согласиться. За сентябрь на Ленинград было сброшено 15 тысяч зажигалок, а за половину октября значительно больше. Днем же противник производил шквальные артиллерийские налеты по отдельным районам города. Огонь велся по перекресткам больших улиц с насыщенным трамвайным движением, да еще в часы «пик», когда жители города отправлялись на работу или возвращались с нее. Расчет был ясен — днем разрушать город и уничтожать население снарядами, ночью не давать ему ни сна ни покоя. Это изматывало людей.
Хотя доводы штаба ПВО подтверждались самой жизнью, поведением противника, все же за судьбу наших переправочных средств мы очень беспокоились. Ежедневно кто-либо из командования посещал место сбора всех шлюпок. Помню, поехал я в яхт-клуб «Водник» на Крестовском острове, где помещалась база охраны водного района (ОВР). Глянул на реку — и обомлел. Поверхности воды почти не видно. Своеобразные плоты из шлюпок сплошь покрывали реку. Казалось, по ним можно перебежать на другой берег Невы.
Меня встретил командир береговой базы военинженер 2 ранга Юзефович. Спрашиваю его:
— А если вдруг засвежеет осенний зюйд-вест, не разметет он по всей Неве вашу «флотилию»?
— Это совершенно исключено. Мы применили особую систему швартовки.
Юзефович был доцентом Военно-морской академии, имел ученую степень кандидата технических наук. Война заставила его отложить временно научную работу, и кто бы мог думать, что из молодого растущего ученого получится хороший хозяин и организатор быта матросов в самые тяжелые дни блокады Ленинграда! Питание матросов, их быт и досуг на береговой базе ОВР организованы были в тех трудных условиях лучше, чем во многих других соединениях. Своими силами построили там отличную баню. Помыться же в горячей бане команде катера, пробывшей в дозоре в шторм и под дождем несколько суток, было великим делом…